Тиша Псиша

Однажды в летний денёк мы с мамой поехали на пляж. За неделю мама очень уставала. Она работала поваром в детском саду и была там главной по кашам и котлетам. А у меня была своя работа — быть её дочкой. Это значило вставать раньше всех на свете, даже раньше воробьёв, и семенить с мамой за руку, досыпая прямо на ходу. Зато в пустом садике можно было бегать хоть по потолку, пока народ не подтянется. Работёнка — закачаешься! На пляже я изо всех сил старалась дать маме возможность отдохнуть от кастрюль...

А у меня в детстве одна фраза в голове засела — прямо как репей в свитере. Читаю как-то книжку, а там герой: «Горько заплакал от обиды». Я всё время думала — где там эта горечь? Во рту у меня от слёз было только мокро и солёно. И всё. А чтобы обида — так вообще редкость. Я была девочкой мирной. Планета под названием «Обида» на моей карте мира значилась белым пятном. Но характер у меня был исследовательский. Настырный. Если чего не понимаю — надо срочно проверить опытным путём. И вот однажды я твёрдо решила: сегодня я обижусь и заплачу...

Когда мне было пять, родители разменяли квартиру, и папу я стала видеть только по воскресеньям. Сначала грустила, конечно. Но к семи уже освоила транспорт и ездила к папе сама. Папа жил в коммуналке, где каждый сосед был отдельной историей. В одно такое воскресенье папу внезапно утащили «по работе», и он сказал мне: — Светлячок, жди. Пластинку поставлю — и я скоро. Папа исчез по делам, чмокнув меня в макушку. Из проигрывателя полилась задорная песенка. Там дяденька пел хриплым голосом, будто простудился, но всё равно очень старался...

Я шла по аллее, где ветер трогает ветви так осторожно, будто знает — здесь нельзя громко. Каждый мой вздох подталкивал меня вперёд: ещё шаг, ещё один… туда, где давно ждала тишина. В прошлый раз, когда я пыталась найти папину могилу, я чувствовала себя потерянной — будто бродила по бесконечным кругам, ловя надежду, как дым. Не находила. Но всё равно снова шла вперёд. Потому что сердце, упрямое и живое, твердило: «Ищи. Он где-то рядом. И ждёт, когда ты его найдёшь». Я была похожа на маленькую девочку, которая не сдаётся, пока не обнаружит спрятанную игрушку...

Когда я собралась на Смышляевское кладбище, внутри всё дрожало тихой струной. Я ехала не просто искать место — я направлялась к отцу. С волнением, с трепетом, с тем огромным, почти детским желанием постоять возле памятника, сказать то, что всегда откладывала, поблагодарить за жизнь… И я была уверена: когда идёшь с таким светлым намерением, дорога обязательно откроется. Но кладбище — оно не спешит. Оно проверяет, готова ли ты слышать. По описанию всё было просто: от центрального входа — направо, вдоль забора, возле сосен...