короткие истории

Не спалось. Я долго ворочалась на промятом диване, поленившись даже застелить простынь. За окном ещё было темно, небо было ещё чёрное, мерцало, хотя может быть от того, что я не помыла окна и сейчас каждый луч света от проезжающих машин оживлял налипшую пыль. Ненавижу грязные окна.. Но сил не было, было противно думать даже об уборке квартиры. Я знала, что надо взять себя в руки и протереть пыль, убрать застывшие капли воды с ржавыми разводами на подоконнике после полива растений, на выходных заедут дети, обещали сюрприз...

В Вязкие топи я добрался глубокой ночью. Более странного сочетания – я и Вязкие топи, представить себе невозможно. Под моими светлыми замшевыми лоферами хлюпала ноябрьская грязь. Резкий ветер хлестал ледяными каплями по кашемировому пальто, бесцеремонно продувая его насквозь. Тонкий шелковый шарф трусливо жался к моей шее в надежде согреться или удушить меня – как получится. Я возвышался посреди этого царства враждебности и депрессии странным инородным светлым пятном и пытался сообразить, как меня сюда занесло...

Кошка была странная, но фрау Майнц всё равно подобрала её. Не подобрать было невозможно, потому что бедное животное несколько месяцев приходило к её дому и мяукало от голода, страха и одиночества. Фрау Майнц так устала от своих монотонных дней, проводимых в ожидании возвращения мужа с работы, что страдающее существо стало ей почти родным. И она открыла дверь своего дома, осторожно заманив кошку кусочком сочного мяса. Муж очень ругался. Доктор Майнц вообще был сухим и жестким. Люди, дети и животные раздражали его...

Было темно и душно. И невыносимо коптила свеча. Иногда горячий воск капал на тонзуру и заставлял Свиториуса вздрагивать от боли и неожиданности. Тусклый свет серого утра пробивался к нему неверной дымкой через маленькое глубокое окно под самым потолком. Братья тянули монотонную бесконечную молитву, которая должна была настраивать его на возвышенный лад. И солировал им такой одинокий тенор-альтино….. Hallelujah! Очень хотелось есть, ведь Свиториус держал долгий строгий пост. Иначе нельзя – ведь ему доверили переписывать самую драгоценную Книгу – Священное писание...

Джон не помнил, что бы он называл свое имя, но если этот человек тот, за кого себя выдает, то удивляться тут нечему. Джон растерялся. Разговор явно шел не по сценарию. Сидевший напротив него человек усмехнулся. Видимо, он прекрасно знал, что себе представляет Джон. Джон попытался что-то возразить, но выбитый из колеи мозг отказывался думать...