Кладбище страшных историй

В России полно глухих деревень, куда даже дороги давно не ведут. Но Верещагино выделяется даже среди них. Оно словно затерялось между болотами и чернолесом, где солнце пробивается сквозь тучи лишь раз в неделю. Дома тут стоят пустые, окна заколочены досками, а колодцы заросли мхом. Местные жители, те немногие, что всё ещё цепляются за эти места, не любят говорить о прошлом. Но если налить деду стакан самогона, он всё же пробормочет: «Не живи тут, парень… Вейль не любит чужаков…» И это не просто байка...

Утро началось так же, как и вчера, и позавчера, и все последние месяцы. Будильник не звонил — Вера давно привыкла просыпаться сама, от липкой тишины и жужжания мух за окном. Солнце уже стояло высоко, пробиваясь сквозь пожелтевшие занавески, и комната казалась пропитанной усталой, застоявшейся жарой. Вера медленно села на кровати, провела рукой по спутанным волосам и какое-то время просто сидела, вслушиваясь в утро. Деревня дышала тяжело, вяло: где-то лаяла собака, скрипнула телега, мимо проехала старая «Нива»...

В конце семидесятых годов молодому человеку по фамилии Соловьёв наконец-то «подфартило». После бесконечных очередей, справок и унижений он получил ордер на комнату в коммунальной квартире неподалёку от Садового кольца. Комнатушка — двенадцать метров с облупленными обоями и тусклой лампочкой под потолком, но всё же собственная. В глазах его коллег по институту это была почти победа. Соловьёв был интеллигентом до мозга костей: тонкие очки в металлической оправе, стопка книг всегда под мышкой, аккуратный пиджак, запах дешёвого, но тщательно подобранного одеколона...

Утро в «Сосновом Бору» начиналось одинаково для всех. Просыпался лагерь не от звонка, а от птиц — наглых синиц и стрижей, которые носились между соснами, будто им тоже хотелось попасть на зарядку. Сквозь приоткрытые форточки в корпуса тянуло прохладой, сыростью земли и терпким ароматом хвои. В коридоре стучали двери — кто-то бежал умываться, кто-то дремал до последнего, натянув одеяло до подбородка. — Первый отряд, подъём! На зарядку, шевелитесь! В мальчишеской комнате пахло деревом, пылью и чем-то чуть кислым — то ли мокрыми кедами, то ли вчерашними носками...

Поезд тронулся рано утром, и два брата сидели в душном вагоне, уткнувшись каждый в своё. Старший, Андрей, прокручивал музыку в телефоне и с тоской поглядывал на шкалу сети — уже полчаса как «нет соединения». Младший, Ваня, прижимал к груди потрёпанного мягкого медвежонка и с восторгом смотрел в окно. — Ну и где тут твой интернет, а? — буркнул Андрей, подталкивая брата в бок. — Деревня — это каторга. — А бабушка говорила, там речка, лес и яблоки. — Ваня не отрывал взгляда от мелькающих деревьев. — Будет интересно...