symposion

АРИСТОФАНУ БОЛЬШЕ НЕ НАЛИВАТЬ! Часть 1. "Пир" - платоновский диалог, давший название моему каналу, поэтому грех не выйти на новую площадку с комментария к столь значимому для меня тексту. Кто только ни комментировал «Пир»: филологи, философы, историки, психоаналитики. И это ещё из людей порядочных, так сказать, «в теме». Однако в наш век переизбытка информации, когда всякий умеющий стучать по клавиатуре искренне убеждён, что может своё субъективное и безапелляционное суждение мыслить в качестве истины, неплохо было бы вернуть пиру пирово, а Платону Платоново. Диалог "Пир" значим для всей европейской культуры потому, что именно в нём любовь впервые выведена на уровень философской рефлексии. Безусловно, о любви писали и Гомер, и лирические поэты, но именно Платон делает любовь самостоятельной ценностью в рамках своей теории реальности. Мы - современные люди - свои представления о том, что такое любовь, так или иначе черпаем из платоновских. Без Платона нашей с вами любви нет. Та интерпретация диалога Платона, с которой хочу зайти я, принадлежит не самому простому французскому мыслителю, коему и самому нужны целые интерпретаторские школы, - это интерпретация Жака Лакана. Но и в его работах можно найти объяснения доступные не только для экспертного сообщества. Психоаналитик Лакан посвятил "Пиру" ни много ни мало, целый семинар с ноября 1960-го по июнь 1961-го. Говоря о свойствах любви, Лакан выдвигает два парадоксальных тезиса: -Любовь - это чувство комическое. -Любить означает давать то, чего не имеешь. Ко второму парадоксу мы ещё придём. Начнём же с первого. Именно он связан с фигурой Аристофана, чьё имя я вынесла в заголовок. На первый взгляд совершенно непонятно, на каком основании Платон "приводит" данного персонажа на пир - сборище близких друзей, - если мы будем исходить из того, что перед нами всё-таки не историческая реальность, а плод платоновских литературных игрищ. И действительно, фигура Аристофана на пиру неизменно смущала комментаторов. Дело в том, что он был заклятым врагом Сократа, и суд и смерть Сократа отчасти находятся и на совести Аристофана. Как Платон мог привести этого «Иуду» на пир (кстати, заметьте, какая симпатичная выходит игра ассоциаций), с его-то, платоновой, любовью к неправедно оклеветанному и погубленному учителю? Кто тогда Аристофан для него? Прежде всего шут! Аристофан, как и Платон, был личностью от народа весьма и весьма далёкой, однако падкой на непристойности (почитайте его комедии на досуге, и вы поймёте, что стендап с его шутками ниже пояса не вчера родился ). Как пишет Лакан: «персонажи Аристофана употребляют слово жопа в десятках реплик сряду». И он-то, этот гнус и пошляк, вдруг будет говорить лучшие слова о любви ?! Те самые, об утрате полноты и целостности рассечённых Зевсом сфайросов. Таки да, господа! Но вот почему именно он? Пожалуй, что полноценный ответ я опубликую чуть позже, а вам предоставлю возможность порефлексировать над первым тезисом. #Пир_комментарии Иллюстрация взята с avatars.dzavatars.dzeninfra.ru/...200