Анна Старкова | Психология

Встречалась с мужчиной, которому было пятьдесят шесть, и меня тогда совершенно не смущало, что у него нет собственной квартиры, потому что мне казалось, что зрелость и самостоятельность измеряются не квадратными метрами, а тем, как человек разговаривает, держит слово и относится к чужим границам, тем более что я сама давно жила в своей двушке и спокойно, без истерик и гонки, копила на маленькую студию, где планировала устроить себе тихий личный угол. В тот вечер мы сидели на кухне, он ел борщ, который...

Мы сидели на кухне, доедали ужин, телевизор бубнил что-то фоном, а я автоматически рассказывала про тяжелый день, не особо вслушиваясь в свои же слова, и именно в эту бытовую тишину он вдруг спокойно, почти лениво, вставил фразу, которую знать просто не мог, если бы не слышал то, что происходило далеко за пределами этой кухни.​ Он, не отрываясь от тарелки, бросил: "Только вот с Леной из бухгалтерии больше не обсуждай свои планы о переезде, не надо давать людям лишнюю информацию", и вилка буквально...

Развелась после 15 лет "идеального" брака, и все подруги осудили, уверенные, что я сошла с ума и добровольно выбросила в мусорку свою лучшую жизнь, хотя ни одна из них ни разу не заглядывала в карманы его пальто по субботам вечером.​ Каждую субботу, когда он приходил позже обычного, снимая пальто усталым, но демонстративно довольным жестом, я машинально брала его вещи в руки, и пальцы уже по привычке нащупывали то, что он так старательно прятал, будто ткань могла скрыть не только предметы, но и правду...

В нашем офисном чате обсуждение корпоратива всегда начиналось одинаково: кто что наденет, кто в прошлый раз уснул в такси с шариками, кто опять будет танцевать с начальником до закрытия бара, и в этот привычный хор каждый раз как будто гвоздь в крышку стола вбивалась моя короткая фраза: "Я не приду, у меня семья", после которой в переписке на пару минут наступала тишина, а потом появлялись шутливые смайлики, сдержанные "ну да, конечно" и полупрозрачные комментарии о том, что "некоторые из нас слишком святые"...

“Мам, мы поживем у нас?" - он сказал это так буднично, словно спрашивал, не осталось ли в холодильнике котлет, и только когда за его плечом показалась девочка с чемоданом, меня догнало, что речь идет не про "у кого‑то", а про мою квартиру, в которой, кажется, уже все решили без меня. Я стояла на кухне в смешной домашней футболке, с собранными кое‑как волосами, помешивала суп и мысленно перебирала дела на завтра, и в этой обычной, почти уютной усталости появление сына с девушкой выглядело сначала...