Рецепты Джулии

Я стояла у зеркала в спальне, любуясь своим новым платьем цвета морской волны. Наконец-то! После тридцати лет работы в школе я могла позволить себе думать только о себе. Пенсия — это же не конец жизни, а её новое начало. В сумочке лежали записи в группу йоги, список книг для чтения и билеты в театр на следующий месяц. Всё то, о чём я мечтала долгие годы, преподавая математику школьникам и ведя домашнее хозяйство. — Марин, нам надо поговорить, — голос Олега прозвучал как-то странно. Он стоял в дверях, мял в руках какую-то бумагу...

Лариса поправила передник и в последний раз оглядела кухню. Чистота. Порядок. Суп кипел на плите, картошка уже почти готова, салат нарезан. Как всегда. Как каждый день уже четыре года подряд. — Лар, а где мои носки? — донёсся голос Олега из спальни. — В шкафу, на второй полке! — крикнула она, помешивая суп. — Не нашёл! Она вздохнула, выключила конфорку и пошла искать носки. Олег сидел на кровати, даже не открыв шкаф. — Вот они, — Лариса достала чистые носки из стопки. — Прямо перед носом лежали. — Ну видишь, нашла же...

Дверь хлопнула так резко, что задрожали стекла в старых рамах. Николай замер в коридоре, слушая, как стихают шаги жены по дорожке. — Когда ты начнёшь быть мужчиной, а не сынком своей мамочки? — эти слова всё ещё звенели в ушах. — Коля, сынок, что случилось? — из кухни показалась мать, вытирая руки полотенцем. — Ириночка куда-то уехала? Как объяснить матери, что произошло? Как сказать, что жена его ненавидит именно за то, за что мать его любит? — Мам, давай не сейчас, — тихо попросил он. — Ну что...

Сижу на кухне, смотрю в окно на серое небо и думаю... как же всё изменилось за эти последние дни. А ведь ещё неделю назад я была совсем другой — тихой, покорной женой, которая всегда соглашалась. Но об этом позже. Всё началось с того разговора. Помню каждое слово, каждый взгляд Михаила, каждую интонацию. Мы сидели за столом после ужина — обычный вечер среды. Миша листал какую-то газету, а я раскладывала квитанции за коммунальные услуги. Вот тогда он и сказал, как будто между прочим: — Лен, а знаешь...

Дорога к даче казалась бесконечной. Автобус покачивался на ухабах, и с каждым километром я всё больше предвкушала тишину нашего маленького уголка. После трёх недель городской суеты, больничных койек — мама, слава богу, уже поправилась — и бесконечных очередей в поликлиниках, душа просила покоя. Хотелось сидеть на веранде с книгой, слушать, как шуршат листья, и ни о чём не думать. Николай остался в городе — у него была важная встреча с партнёрами. «Поезжай одна, Лидочка, отдохни как следует», — сказал он, целуя меня на прощание...

Я стояла у порога, держа в руках ключи, которые дрожали в моих пальцах. Голос дался мне с трудом. — Юрий Михайлович, объясни мне, пожалуйста, что означает эта коробка с вещами в прихожей? Муж не поднял глаз от газеты. — Артём переезжает к нам. Временно. Временно? Я поставила сумку на пол и медленно сняла пальто. Тридцать семь лет брака, и он всё ещё способен меня удивлять. — А мне об этом сообщать не планировал? Только тогда Юрий отложил газету. Посмотрел на меня так, словно я задала глупый вопрос...

Марина стояла у кухонного окна, наблюдая за тем, как дождевые капли стекают по стеклу. В животе уже три месяца росла новая жизнь — их первый ребёнок, о котором они с Алексеем мечтали целых два года. Должна была быть радость, предвкушение... Но вместо этого в груди поселилось какое-то тягостное чувство. — Маринка, ты где? — послышался голос мужа из прихожей. — Мама звонила, сказала, что привезёт продукты к ужину. Я её пригласил. Марина закрыла глаза. Конечно, пригласил. Как всегда, не посоветовавшись...

Я стояла перед зеркалом в спальне, поправляя складки нового синего платья. Сегодня день рождения Лидии Павловны, моей свекрови. Семьдесят пять лет. На комоде лежала коробочка с золотыми серьгами – я выбирала их две недели. Хотелось угодить, хотелось наконец-то увидеть в её глазах что-то похожее на принятие. За четыре года брака с Андреем я так и не смогла растопить этот ледяной панцирь. – Марина, ты готова? – крикнул муж из прихожей. – Нам пора ехать! Я взяла коробочку с серьгами и направилась к двери...

Галина провела этот день как обычно — встала в шесть утра, приготовила завтрак, проводила Виктора на работу, а сама принялась за домашние дела. Спина ныла с самого утра — вчера перестаралась с уборкой, драила ванну до блеска, стоя на коленях. В свои пятьдесят восемь она всё чаще чувствовала, как тело напоминает о возрасте. Протерла пыль в гостиной, перегладила Викторовы рубашки — он всегда был щепетилен в одежде, — затем принялась за обед. Котлеты получились румяные, как любил муж, картошка рассыпчатая...

Я стояла у окна и смотрела на серое мартовское небо, когда услышала знакомый звук ключей в замке. Сердце екнуло – только Людмила Ивановна имела запасной ключ от нашей квартиры. – Оленька, это я! – раздался бодрый голос свекрови из прихожей. Я посмотрела на часы. Половина девятого утра. Максим всю ночь плохо спал, температурил, и я только-только уложила его. Старший, Данилка, сидел за столом над домашним заданием. – Доброе утро, Людмила Ивановна, – тихо сказала я. – Максимка наконец заснул, давайте потише...

Когда-то и я считала, что лавровый лист нужен только для супа, борща или маринада. Положишь пару листиков в кастрюлю — ароматно, сытно, по-домашнему. Но чем старше становилась, тем больше понимала: за этой скромной травкой стоит сила, проверенная не одним поколением. Сегодня я хочу поделиться, как обычный лавровый лист стал для меня не просто специей, а помощником в доме, в быту и даже в заботе о здоровье. Причём всё это — без лишней химии, таблеток и дорогих баночек. Отвары и настои: когда аптека дома Я никогда не была фанаткой таблеток...

Павел впервые поднялся по лестнице в мой подъезд в начале мая. Помню, как сердце колотилось, когда я открывала дверь. Руки тряслись так, что ключи звенели в замке. Мы знакомы были уже полгода, встречались в кафе, гуляли по парку, но дома у меня он ещё не бывал. — Заходи, не стесняйся, — сказала я, пропуская его вперёд. Павел медленно разделся, повесил куртку на крючок в прихожей и огляделся. А я мысленно проверила — всё ли на местах, не пылится ли что-то, аккуратно ли расставлены туфли в коридоре...