Представьте себе, что... pabliko.ru/@alef-25

Дверь суда закрылась за ее спиной. Щелкнул замок, словно поставив последнюю точку в длинной, вязкой фразе, которая длилась месяцы. Софья стояла на крыльце, не чувствуя ни ног, ни ветра. Да, только легкость – странную, непривычную. Не радость. Скорее – воздух после шторма, когда все вокруг тихо, и даже снег падает медленнее. Она не помнила, как дошла до перекрестка. Люди спешили по своим делам, кто-то смеялся, кто-то ругался в телефон – весь этот шум казался ей далеким, чужим. Она остановилась у киоска, купила кофе в бумажном стаканчике и боком присела на холодную лавку...

Судебный зал был почти пуст. Все казалось выжженным, выдохшимся, даже прокурор говорил без прежней злости – будто просто выполнял работу. На лице судьи отражалась усталость, но и что-то еще… будто сомнение. Софья стояла прямо, руки сцеплены перед собой. Она не ждала снисхождения – только конца. Слова адвоката тонули где-то далеко, как шум прибоя, и вдруг – тишина. Судья подняла глаза. – Суд удаляется для вынесения приговора. Эти двадцать минут показались вечностью. Софья стояла у окна коридора, глядя на снег, на котором играло зимнее солнце...

Суд шел уже третий месяц. Напряжение нарастало день за днем. Каждое заседание стало похожим на пытку – не физическую, но ту, что разрушает изнутри. Те же стены, те же лица, тот же прокурор. Теперь он смотрел на уставшую Софью не просто как на обвиняемую, а как на задачу, которую нужно уже закрыть. Судья слушала кивая. Адвокат все чаще замолкал, понимая, что здесь аргументы уже ничего не решают. – Подсудимая Ремизова, вы хотите что-то добавить? – спросила судья в конце очередного заседания. Софья поднялась...

Зал был полный. На этот раз журналистов пустили внутрь. Камеры щелкали прямо при ее входе. Софья шла по проходу к скамье подсудимой, чувствуя, как каждый шаг будто звучит в унисон с шепотом людей за спиной: – Вот она… – Где миллионы… Судья смотрела холодно, прокурор сжимал в руках папку. – Подсудимая Ремизова, – начал он. – Вы утверждаете, что все решения принимались коллегиально. Но подписи ваши. Вы отрицаете очевидное? Гул в зале. Софья села ровно, руки сжала в замок. – Я не отрицаю, что подписи мои...

После каждого заседания суда Софья возвращалась домой, но дом перестал быть убежищем. На лестничной клетке порой слышались разговоры соседей: – Это та самая… – Да, про нее по телевизору показывали. У подъезда то и дело сновала пара журналистов. «Как же они могут так назойливо выслеживать меня?» – задавалась вопросом Софья. Нет, они не кричали, но их фотоаппараты щелкали даже тогда, когда она просто несла пакет с продуктами. Позвонила старая коллега из фонда. – Софья, пойми, мне неудобно общаться… сейчас такая огласка… Давай лучше потом… Голос был тихим, виноватым...

Это судебное здание встретило Софью запахом мокрых пальто и холодного металла рамки сканера. Люди сновали туда-сюда. Адвокаты с папками, свидетели, испуганные родственники – все вокруг как бы взбудоражено. И где-то в этом суетливом потоке – она. В коридоре ее взгляд зацепился за табличку на двери: «Зал № 4. Уголовные дела». Ноги будто налились свинцом, стало трудно дышать. – Софья Андреевна, пройдемте, – позвал пристав. Она вошла. В зале пахло деревом и пылью. Судья – строгая женщина с холодными глазами...

После первого заседания Софья надеялась, что давление хоть немного спадет. Но вместо этого началось другое: звонки, новые вызовы. Теперь ее вызывают на новые беседы «для уточнения показаний». Это уже не продолжение следствия, оно закончилось, это, так называемые, «дополнительные проверки» по поручению суда. – Надо будет уточнить ваши показания, – говорили сухие голоса. – Суд потребовал дополнительной проверки. С утра Софья снова оказалась в здании Следственного комитета. Коридоры здесь пахли пылью и дешевым линолеумом...

Повестка пришла утром. Белый конверт, сухая печать, короткие строки: «Вызов в суд. Дата, время, кабинет.» Софья сидела с этим листом на кухне, держа его обеими руками, словно он весил целый килограмм. Чай в чашке остыл, хлеб немного присох. Она смотрела в окно, где холодный февральский ветер надрывно трепал ветки деревьев, и думала: вот и оно. Теперь ждут уже не бумажные стены. Настоящие. В суде пахло почему-то застарелым деревом и чужой тревогой. Люди толпились в коридоре – кто с адвокатами, кто с папками, кто просто с глазами, полными отчаяния...

После «бумажных стен» в Следственном комитете, Софья вернулась в банк как будто другой. Те же серые стены, те же папки, но теперь она чувствовала себя намного спокойнее. – Софья Андреевна, вы как будто ожили, – заметила Людмила. – Просто поняла, что далеко не все стены всегда вечные. Тем более, если они еще и из бумаги. И Софья впервые уверенно улыбнулась от души. Вечером Андрей позвонил. – Вы как? – Живу. Даже уже и улыбаюсь. – А вы знаете, я это сразу заметил, что вам идет улыбка? – сказал он серьезно...

Здание Следственного комитета встретило ее все тем же холодом. Высокие потолки, серые коридоры, тяжелые двери, как будто все специально придумано, чтобы человек чувствовал себя меньше, чем есть, даже совершенно ничтожным. Ремизова Софья Андреевна? – сухо сказал секретарь. – Пройдите, предстоит ознакомление с материалами дела. В комнате ее ждали стеллажи с папками. Толстые тома ее дела, сотни листов, ее таблицы, подписи. Бумажный лабиринт ее предыдущей уже жизни. Софья села за стол, взяла первый том...

Первый рабочий день был для Софьи как прыжок в холодную воду. Взволнованная, она сидела за маленьким столом, перед ней лежала стопка папок с отчетами. Рядом молодой бухгалтер доходчиво объяснял: – Здесь просто сверка, не пугайтесь. Нужно проверить, чтобы цифры в таблице совпадали с оригиналами. Это «просто» оказалось не так уж и просто. Цифры прыгали, глаза уставали, спина затекала. Но Софья, вопреки гнетущего дискомфорта, держалась. Каждая правильно найденная ошибка давала ей странное удовольствие, почти радость, да, детскую радость и даже маленькую гордость...

– Ремизова, пройдите, пожалуйста, в отдел кадров, – сказала секретарь банка. Софья поднялась из-за стола, сердце кольнуло. Неужели конец? Неужели уволят, даже и не успев всему начаться? В кабинете за столом сидел мужчина с аккуратной бородкой. – Софья Андреевна, ваши результаты практики… впечатляют. У нас есть одна вакансия помощника бухгалтера. Но на не полный день, да, совсем скромная зарплата, но зато – официально. Она молчала, не веря услышанному. – Вы согласны? Софья кивнула. – Конечно же, да...