От смеха до мурашек.

Мне часто снится один и тот же сон. Я поднимаюсь по длинной и круто уходящей вверх деревянной лестнице. Она совсем старая, ее ступени прогнили, жалобно скрипят и прогибаются под моими ногами. Сердце вздрагивает каждый раз, когда, кажется, вот-вот мягкая гниль изъеденного временем и жучком дерева расползется под моей ногой. Я не знаю, где нахожусь, куда иду и зачем. Просто иду, хотя по спине ползет в такт моим шагам липкий холодок страха, до того омерзительный, что я чувствую даже его запах – волнами исходящее от него чудовищное зловоние, которое неотступно следует за мной по пятам...

Женщина и мужчина беседуют в кафе - Потом может случиться все, что угодно. Тебя могут изнасиловать, убить или ограбить. А теперь посмотри туда. Она вновь послушно повернула голову, и ее взгляд остановился на высоком парне, который танцевал под ритмичную музыку в окружении нескольких девиц. - Нравится? – спросил я. – Правда, красавчик? Смотри, девицы так и вьются вокруг него. Что скажешь? - Да, хорош, - вынуждена была она согласиться. - Любая с радостью отправилась бы к нему домой, не так ли? А теперь...

Женщина и мужчина беседуют в кафе - На прошлой неделе я ездил в Брянск, в диагностический центр... Она слегка нахмурилась, глубоко затянулась, изящно держа в своих тонких, красивых пальцах длинную и модную сигарету - так, что ее щеки, казалось, впали еще глубже, обнажив высокие острые скулы, втянулись в немом напряжении, - и будто нехотя выдохнула дым. Я лениво проследил за ним. Знает ведь, что курение вредно для здоровья, но все равно курит. Ничего, однажды осознает. Табачный дым, словно сотканный...

Дантист, Марта Квасова, на заднем плане Танька и хмурый пес. Сон был рваным и запутанным, как вся ее жизнь. Зуб не давал покоя и, время от времени, будил бедную девушку. За ночь она измучилась так, словно целую неделю провела без сна за тяжелой работой. К утру щека распухла еще больше. Зашедшая проведать сестру Танька, увидев, такую красоту, чуть не лишилась дара речи. Несмотря на ожесточенное сопротивление, она стащила Марту с дивана и подтащила ее к зеркалу. Марта посмотрела на себя и болезненно охнула...

Президент снова засмеялся и деланно поаплодировал. - Из тебя вышел бы отличный политик, сынок, - сказал он одобрительно. – Тебе не приходило в голову баллотироваться в мэры или губернаторы? Ты мог бы стать президентом. Я вижу в тебе потенциал. - Я не шучу, господин президент, - предельно серьезно ответил молодой человек. – Я говорю не от своего имени. Я представляю большую группу людей, молодых ученых, инженеров, конструкторов, технологов, программистов, которые хотят поставить заслон на пути таких, как вы...

В Овальном кабинете президент был один. Приближалась полночь. На столе перед ним стоял таинственный прибор, напоминавший сломанный аквариум. Сотрудники Секретной службы настаивали на том, чтобы накрыть его непроницаемым защитным, но прозрачным куполом, из соображений безопасности. Однако уже знакомый президенту Энди из АНБ усомнился в том, что под куполом прибор сможет работать так, как должен работать. Все решило мнение президента – он доверился чутью Энди. - В конце концов, просто выберете себе...

- Хесус… Хесус… Хесус… Хесус вздрогнул – голос снова звал его. Он и не заметил, как задремал. Голос его разбудил. К счастью, ученый не воспользовался удобным моментом. Он по-прежнему тихо сидел в своем углу. - Да, Господи! Я слушаю тебя, - с придыханием прошептал, волнуясь, Хесус. Ученый открыл глаза и сквозь блеснувшие стекла очков с подозрением взглянул на своего спутника. Он молится? Или сходит с ума? - Хесус, передай свой смартфон доктору Лордману. - А, так это доктор Лордман, - осознал Хесус...

Экстренное совещание, созванное президентом, проходило в специально оборудованном конференц-зале, о существовании которого знали далеко не все сотрудники Белого дома. Оно располагалось в подвальном помещении с железобетонными стенами, считавшимися непробиваемыми, на большой глубине, доступ в которое имели считанные люди по всей стране. За длинным овальным столом в удобных креслах расположились двенадцать человек. Во главе сидел президент. Участниками совещания также были главы ЦРУ, Пентагона, АНБ,...

Ученый задремал. Хесус сидел в своем углу подвала, закрыв глаза, пытаясь одновременно отдохнуть и не заснуть при этом. Он думал о событиях прошедшего дня, а также о том, что привело его сюда. Еще неделю назад он спокойно жил в своем родном городке, в Колумбии, и не мог себе представить, как круто изменится его жизнь в ближайшее время. Хесус помнил, как в его голове внезапно возник голос. В тот раз, когда это случилось впервые, он смотрел телевизор, отдыхая у себя дома после тяжелого рабочего дня...

О происшествии с фургоном президенту доложил советник Хастон, упомянувший о коробке лишь вскользь. Президент выслушал доклад и рассеяно кивнул – в последние годы подобные происшествия, похоже, стали нормой. Белый дом «атаковали» разные люди, как правило, с нарушениями психики. Кто-то хотел убить президента, кто-то пройти к нему и лично выразить свое восхищение его работой и стойкостью, которую главе государства приходится проявлять на таком посту. О коробке президенту повторно доложили на следующий день, и на этот раз доклад Хастона был куда более длинным...

Событие, о котором трубили мировые СМИ, вызвало большой, но очень краткий резонанс в Сети. Новостные агентства и телеканалы рассказали о том, что показалось им главным, однако главное ускользнуло от их внимания. По Сети стремительно разошлись кадры, на которых был запечатлен черный фургон, въехавший в ограду Белого дома. Водителя оперативно задержали сотрудники Парковой полиции, которые затем передали его сотрудникам Секретной службы. Личность задержанного была установлена почти моментально, но его имя в СМИ не просочилось...

Они сидели на холодном, выложенном бетонной плитой полу, в погребе полуразрушенного частного дома, о страшной судьбе хозяев которого догадаться было нетрудно: ржавые неровные пятна, присохшие к гранитной плитке на дорожке, ведущей от калитки к дому, говорили сами за себя. Трупов они не видели, но ведь нападавшие могли забрать их с собой, закопать в саду или сбросить в колодец. Хесус старался об этом не думать. Он находился в чужой стране всего несколько дней, но уже привык к страшным картинам, зловонным до тошноты запахам, сводящему с ума свисту пуль и рокоту канонады...