Скобари на Вятке

Это лето было очень дождливым, и в избушке лешего Варнака соломенная крыша не выдержала, прохудилась. В одном месте закапало с потолка, и хозяин под капель подставил большой глиняный кувшин. Капли воды падали с таким приятным звоном, что Варнак вспомнил о своем давнем желании научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, но, увы, с его толстыми, неловкими пальцами это оказалось невозможным. В такую погоду в лес не пойдешь: неинтересно. Птицы, звери от дождя попрятались, люди тоже сюда ни ногой...

Катерина – солдатка. В каком походе, в какой стране сгинул ее муж, бабе толком и не сообщили. Погиб, и все! Живет Катерина теперь вдвоем с сыном Григорием, уже взрослым парнем. Хороший сын у Катерины: работящий, крепкий и лицом пригож, поэтому девки вокруг него так и крутятся. Говорят, Пахомовы дочери даже ночью тайком бегали к нашей колдунье, бабке Матрене Воронихе, чтобы та или сама Гришку присушила к ним, или приворотного зелья дала. За определенную плату (Шурка Воронихе рубиновые бусы отдала...

В это лето июль выдался необыкновенно жарким. В саду моего приятеля, такого же пенсионера, как и я, имелся душ, сделанный из тракторного бака: остался еще от прежних хозяев. Мы с Петром Владимировичем по очереди освежались под дождем из прохладной воды, а потом в тени старой яблони сидели за столиком и пили чай из настоящего самовара, да еще с вареньем. - У меня в подполье этого варенья полно, - рассказывал мой гостеприимный товарищ. - Есть прошлогоднее, позапрошлогоднее, третьегодняшнее, а тут вон опять малина созрела...

Белая лошадь. Наше село пересекают несколько оврагов. В одном из них, в Наташином овраге, в густой траве и зарослях кустарника прячется речка Сабанка. Ее почти уже нет, а когда-то она была настоящей рекой с ямами и перекатами. По мелководью летом бродили ребятишки и решетами ловили пескарей и усачей. А в самом глубоком месте колхозный конюх Андрей Егорович купал в жаркую погоду лошадей – они с удовольствием прыгали в прохладную воду и выскакивали на берег, сверкая атласной кожей. Дорога делит овраг как бы на две части...

Я хорошо помню этого старичка Антона. Маленький, сухонький, он жил от нас неподалеку. Бывало, вечером он идет по улице, смотрит по сторонам и тихонько зовет: - Вася! Васенька! Ты где? - Дедушка Антон! Ты кого ищешь? – спросит кто-нибудь. - Кота Ваську ищу. Он почему-то ужинать не пришел. Однажды я даже побывал у него. Шел из школы – тут меня и окликнули: - Либо ты мне поможешь? Хотел чайник подогреть, а у меня свет пропал. Зашел я в дом. Ну, конечно, одновременно чайник и плитка включены в розетки – пробки вырубило...

( Канун летнего праздника Купалы). Пока тетка Груня выгоняла в поле корову с телкой, ее муж Павел выхлебал полную чашку тюри. Вроде бы нехитрое яство: квас, лук и мелко нарезанное мясо, – но Павел с двумя ломтями теплого мягкого хлеба все это съел с большим удовольствием. Правда, баба все-таки поскупилась: ради предстоящего праздника могла бы и кружечку медовухи налить. Ну, коли нет, придется подождать. Хотя кум, который приглашал Павла сегодня прийти помочь чистить колодец, как-то хитро, с намеком прищурился...

Екатерине уже за двадцать, замуж не выходила, потому что никто не сватался. Не нашлось для нее женихов ни в селе, ни во всей округе. Вроде бы и девка ладная, все при ней, но вот такая у нее доля незавидная – быть вековухой, однокосой, перестаркой. После рано умерших родителей Катя сама растила двух младших братьев, хозяйство вела, некогда было невеститься, ходить на посиделки и вечерки. Братья женились, разделили родительский дом-пятистенник между собой, и хотя любили старшую сестру, вырастившую...

Варнак любил это время года: листва на деревьях окрепла, травы выросли, птицы вывели и выкормили птенцов. И главное, в лесу почти не бывает посторонних: охота закрыта, дрова мужики в зеленое время года не заготавливают. На полянах и опушках женщины и детишки землянику собирают, но эти ведут себя тихо и не озорничают. Приятно пройтись по лесным тропинкам, любуясь порядком и слушая тишину. И вдруг леший услышал недалеко от своего дома странные голоса. Явно подвыпившие мужики громко хохотали и азартно...

На правлении колхоза было решено через речку Немдеж строить надежный новый мост, потому что старую переправу смыло весенним половодьем. Когда вода ушла, колхозная бригада строителей сразу же принялась за дело. Трактором в узком месте с помощью тросов перетащили с берега на берег несколько длинных толстых еловых бревен и с них уже начали вбивать в русло реки деревянные сваи, опору будущего моста. Чем забивали сваи? Бабой. Так у нас называют увесистую дубовую колоду. Надо признать, что работа эта тяжелая и требует большого умения и сноровки...

4 часть. У Саввы жизнь наладилась. Синеглазая Танюшка подарила ему трех ребятишек: двух девочек и Петьку. Вместе с присланным самим губернатором иконописцем Тихоном Савва, помимо главной своей работы на гончарном заводе, вспомнив жизнь у Ионы, расписывал небесный свод в новом, Троицком храме. Все было хорошо, но раз в году с ним случалось что-то необъяснимое. А именно, в начале весны, в марте месяце, Саввой овладевало такое беспокойство, что он не мог есть, пить, кисть падала из рук. В конце сада у гончара вот для такого периода жизни стоял небольшой домик...

Больше всего на свете Николай любил париться в бане. Несколько часов с небольшими перерывами хлестался в неистовстве в таком пекле, что казалось, раскаленный пар вот-вот сорвет крышу у бани. Дед Анисим попробовал посостязаться с Николаем, пришел париться на спор, но уже через полчаса выскочил в предбанник со скрученными от жара ушами и выпученными глазами. - Ну, брат! – сказал он Николаю, когда отдышался. – Тебе даже черти в геенне огненной не страшны. Ничего они тебе не смогут причинить, сами пощады запросят...

К концу 80-ых годов колхозы по всей стране были довольно прочными и в большинстве своем успешными. Везли деревни в города откормленных бычков, зерно, молоко, а в магазинах прилавки почему-то вдруг разом опустели: ни хлеба, ни мяса, ни молочных продуктов. И больше того, каждый день по телевизорам умные дяди и тети вещали, что колхозы – это черная дыра, именно из-за деревень города так плохо живут. В Москве можно было еще что-то достать, купить, и поэтому люди, подсобрав деньжат, ехали в столицу на поездах, машинах за продуктами и что-либо из одежды приобрести...