163 проблемы

Самара, июль 2025-го. В воздухе — тревога. Не резкая, не истеричная. Скрытая. Но очень устойчивая. Город будто сбрасывает старую кожу. Не по градостроительному плану. Не по решению мэрии. А как-то сам. Мимо ведомств. Мимо законов. Детские площадки превращаются в шумные вечерние клубы. Подъезды — в круглосуточные переговорные. А поход в школу или в магазин — всё чаще повод поговорить с участковым. И если раньше слово «мигрант» звучало в контексте больших городов и федеральных новостей, сегодня это — сосед...

— Ты что, с ума сошёл?! Тут же люди ходят! — Я на велодорожке! Вы не видите знак?! Вам что, плитки мало? Такое услышал у «Алабинской», где подземный переход третий месяц закрыт на ремонт, а надземный — это узкий клин между припаркованной «Камри» и летящей тенью самокатчика. Самара. Центр. Лето. 2025. Тут не улица — тут нерв. И каждый день по этому нерву бьёт электрическим импульсом — самокат. Быстрый, бесшумный, непримиримый. Тихие призраки, которые бьют больно Электросамокат не рычит, не дымит, не кричит...

Пролог: Город, который забыл, что значит двигаться Самара — это не точка на карте. Это коллективный невроз, материализовавшийся в асфальте. Июнь 2025-го стал чёрным зеркалом: мы десятилетиями строили дороги, но так и не поняли, что они — не пути, а диагноз. Здесь, где Волга встречает Жигулёвские горы, время течёт иначе. Утро начинается с цифры в приложении («Яндекс.Пробки» — 8 баллов), а заканчивается вопросом: «Стоило ли вообще выезжать?» Анатомия коллапса: как цифры и бетон стали соучастниками 1...

Пролог. Город, который мы потеряли? Самара, июнь 2025. Я стою у Дворца пионеров. Ветер гонит по асфальту охапку тополиного пуха — последнее письмо от убитых нами деревьев. Над головой висит жёлтое небо: Роспотребнадзор вновь объявил режим «чёрного неба». Мы привыкли. Как привыкли к тому, что дети в Кировском районе носят маски не от ковида, а от смога. Часть 1. Эпидемия молчания: как жуки и чиновники едят город заживо 1.1. Ясеневая златка: «изумрудный террорист» из Минсельхоза Они пришли в 2018-м — крошечные жуки с крыльями цвета нефти...

Свидетели из прошлого: как частные истории становятся мусором эпохи Кирпичи с клеймом «ЗВ» — 1892 год, Заволжский завод. Сторож Александр два десятилетия охранял их в стенах мельницы купца Субботина, пока в 2025 году здание не признали аварийным. «По документам — реставрация, но грузовики вывозят всё: чугунные ступени, решётки», — говорит он. По данным администрации Самары, объект пока не снесён — идут споры о его будущем. В Самарской области запустят программу «100 объектов культурного наследия»...

На Лысой горе пахнет свободой. Точнее, тем, что от неё осталось: горелой резиной от квадроциклов, пластиковыми стаканами из «подземного кафе» у пещеры и слезами ботаников. «Здесь каждый второй камень — краснокнижный, а каждый первый — обгаженный», — говорит местный эколог, пинком отправляющий в овраг пивную банку с надписью «На память от Вадима». Глава 1. Мусорные боги «Вы видели, как выглядит священное место в 2025 году? Как помойка с видом на Волгу», — активист тычет пальцем в груду углей, где ещё вчера туристы «очищали карму» шашлыком...

Пролог: Дневник девочки в респираторе Тетрадь в розовой обложке. На странице с наклейкой «Hello Kitty» — детский почерк: «Небо должно быть синим. Но мое — цвета ржавой трубы. Учительница говорит: “Это творчество”. А я молчу. Боюсь кашлять». Полина, 13 лет, микрорайон Волгарь. Ее окно смотрит на «Синтезкаучук» — гиганта, чьи трубы рисуют горизонт сероводородной дымкой. В сентябре 2024-го здесь зафиксировали 100,8 ПДК — воздух, который не вдыхают, а проглатывают. Чиновники в ответ — отчеты о модернизации очистных, будто пытаются заткнуть прорванную дамбу бумажными пробками...

«Зов станков»: почему Самара стала магнитом для мигрантов Самарские заводы гудят, как гигантские ульи, а стройки множатся, словно грибы после дождя. Город, где когда-то ковали ракеты для Гагарина, сегодня манит гастарбайтеров из Ташкента и Душанбе не романтикой космоса, а простой арифметикой выживания: здесь платят втрое больше, чем в кишлаках под Ферганой. Цифры, которые кричат: За год в область влилось 15 тысяч новых лиц — каждый третий с акцентом на «хорошо работать». 2,1 тысячи узбеков и таджиков в касках — таков человеческий фундамент самарского метростроя...

Самара — город с богатой историей, красивыми набережными и… проблемами с канализацией. Вроде бы всё у нас хорошо: мосты, парки, памятники. А под ногами — настоящая катастрофа. Город решил стать морским портом без моря — так можно охарактеризовать его текущую инфраструктурную политику. 1. Больное сердце города: изношенные трубы и бесхозные сети Начнем с того, что под ногами у самарцев — это не просто асфальт и тротуары, а целая сеть изношенных коммуникаций. По последним данным департамента ЖКХ, изношенность канализационных сетей достигает 80%...

Введение Самара — город на Волге, который словно застыл между индустриальным прошлым и неопределённым будущим. Река, дарующая жизнь, постепенно превращается в заложницу человеческой жадности и безразличия. И кажется, что каждый метр её течения — это крик о помощи, который тонет в равнодушном шуме города. Но кто услышит этот крик? Неужели мы позволим Волге погибнуть? Разве не понимаем, что её судьба — это наша судьба? Не становится ли Волга свидетельством нашего коллективного безразличия и безответственности?...

«Свалка поколений: как Самара проигрывает войну с отходами»  Вы стоите у подъезда, а под ногами — не снег, а слоёный пирог из окурков и разорванных пакетов. Воздух густой от запаха гниющей органики, а в углу двора, словно памятник человеческому равнодушию, возвышается гора строительного мусора. Это не кадры из антиутопии. Это будни Самары 2025 года — города, где тонны отходов стали метафорой системного кризиса. Часть 1. Реформа-призрак: как «Экология» унаследовала хаос. В 2024 году Самара сменила регоператора с громким скандалом...