Евгений Шкультин | Композитор

Я редко даю названия своим сочинениям до того, как музыка прозвучит. Название почти всегда сужает поле ассоциаций — а мне важно, чтобы слушатель сначала встретился с самой музыкой, её дыханием и логикой, и только потом примерил к услышанному какое-то слово. Дебюсси, как известно, поступал именно так: писал название в самом конце музыкального произведения, а не, как обычно принято, в начале. Мне очень нравится этот подход. С Falcon X вышло одновременно и похоже и иначе. Пьеса была написана для XII Всероссийского конкурса имени Альфреда Шнитке в Саратове...

Однажды я задумался, что же такое лад? Любой ли это набор звуков, чем-то объединённых? Есть ли минимальная или максимальная граница количества звуков для того, чтобы лад состоялся? Можно ли построить целую симфонию всего из шести нот? Однажды я пришёл к неподтверждённому выводу, что чем меньше в ладу звуков или других музыкальных событий, тем лад воспринимается консонанснее. В «Снах» я решил это проверить: как далеко можно зайти, если ограничить себя очень жёстким кодексом. На протяжении одиннадцати минут звучат только шесть звуков: E–H–C–G–G#–D#...

Меня часто спрашивают: «А так можно? В этом нет ошибки» — и за этим вопросом часто скрывается тревога: а вдруг я нарушу правило, а вдруг допущу ошибку? Это очень опасное чувство, которое в конечном итоге может отпугнуть от творчества вообще. Многие так и не начинают писать музыку поставив себе установку: "сначала научусь писать, а вот уже затем...". Но проблема в том, что они так и не научатся писать. А изучать глубины теоретической литературы можно бесконечно, не продвинувшись глубже ни на шаг. Вся магия заключается в том, что в музыке нет единого уголовного кодекса...

Хочу поделиться наблюдениями из своей практики. Работа композитора — это гораздо больше, чем звучание на концерте или в записи. Финальный звук — лишь верхушка айсберга большого производственного процесса: от сочинения и оркестровки до записи, сведения и интерпретации. Всё чаще композиторы берут на себя всю цепочку целиком. Сегодня — о трёх важных результатах композиторского труда, которые, по моему опыту, независимы друг от друга и одновременно дополняют друг друга: фонограмма, партитура и клавир...

Ровно десять лет прошло с моих вступительных экзаменов в МГК им. Чайковского на композиторский факультет — в том самом 2015 году. До сих пор вспоминаю тот период как один из самых счастливых в жизни. Это было то, к чему я долго шёл: готовился, мечтал, ждал… С самого начала моего увлечения музыкой. Ради этого, по большому счёту, я и поступал в Гнесинку. Первым был главный экзамен — по специальности. Самый торжественный и, пожалуй, самый немногословный. Нужно было принести свои произведения в виде партитур и аудиозаписей...