Самовар

Я всегда считала себя добрым человеком. Из тех, кто не может пройти мимо чужой беды. Поэтому когда сестра позвонила со слезами и попросила приютить ее на время, я даже не раздумывала. Как же я ошибалась. Иногда доброта оборачивается против тебя самой, а родная кровь - самым жестоким предательством. Звонок раздался поздним вечером. Я уже лежала в постели с книгой, кот мурлыкал рядом, за окном шел дождь. Идиллия. «Лен, это я», - голос Иры дрожал. «Можно к тебе приехать? Прямо сейчас?» Я села, отложив книгу...

Май всегда пах черёмухой и волнением. В этом году к привычным ароматам примешивалось что-то особенное – предчувствие перемен, страх перед неизвестностью и сладкая тревога первой любви. Лена стояла у окна актового зала, наблюдая, как в вечернем свете золотятся купола церкви за школьным забором. Белое платье, которое мама так долго выбирала, слегка жало под мышками, а туфли на каблуках всё ещё казались непривычными. Она чувствовала себя одновременно взрослой и очень-очень юной. "Ты чего одна стоишь?...

Рабочий день выдался тяжелым. Марина еле доплелась до дома, мечтая только об одном - снять эти проклятые туфли и рухнуть на диван. Ключи звякнули в замке, дверь открылась, и она замерла на пороге. Прямо у порога валялись какие-то ботинки. Мужские, в засохшей грязи, похоже на рабочие. А дальше - голоса, шум, что-то скребет по полу. У Марины сердце ухнуло вниз. Первая мысль - воры. Но какие воры днем-то? Она на цыпочках прошла в коридор, телефон в руке сжала покрепче, пальцем уже нашла кнопку вызова...

"Мам, а почему Денис всегда сидит в своей комнате?" - спросила восьмилетняя Вика, выкладывая на стол новую коробку цветных карандашей. Ольга замерла с кружкой кофе на полпути к губам. Вопрос дочери прозвучал просто, почти буднично - а ведь Ольга сама ломала голову над этим уже два месяца подряд. "Он... ну, он любит побыть один. Подростки такие", - неуверенно ответила она. "А я хочу с ним дружить", - упрямо сказала Вика. - "Он же теперь мой брат, правда?" Ольга вздохнула. Три месяца назад она вышла замуж за Игоря, и вместе с мужем в их квартиру въехал Денис...

Сначала я услышала хруст. Стекло под ногами - резкий, неприятный звук. Только потом подняла глаза и увидела Андрея. Он стоял посреди гостиной с осколками в руках. Наша свадебная фотография. Помню, как мы смеялись в тот день, не могли перестать. А сейчас он смотрел на меня так, будто я стала для него пустым местом. Даже не на меня - мимо. Сквозь. Как будто меня вообще нет. «Значит, так», - его голос звучал тихо, но от этого становилось только страшнее. «Моя родная сестра легла в больницу. Срочная операция...

"Мам, а почему тётя Галя такая странная?" – спросил семилетний Артём, выглядывая в окно. Наталья оторвалась от ноутбука и взглянула на сына. За окном, как обычно, по двору медленно брела соседка из первого подъезда – невысокая женщина лет шестидесяти, в старом пальто, с огромной сумкой-тележкой. Рядом с ней, как всегда, трусил рыжий кот. "Странная? Почему ты так решил?" "Ну она всё время одна ходит. И с котом разговаривает. Вчера я слышал – она ему про магазин рассказывала. Будто он понимает." "Может, и понимает...

Когда отец умер, он оставил мне дом. Всё. Марине - сестре - ничего. Она была в ярости, думала, что я годами настраивал отца против неё. Честно говоря, я и сам был уверен, что она просто завидует - мол, брату досталось, а ей нет. Но потом я случайно наткнулся на письмо среди отцовских вещей. Письмо с её именем на конверте. И когда я его прочитал, весь мой мир перевернулся. Оказалось, я вообще не понимал, кто я такой на самом деле. Это случилось в ноябре. Помню, первый снег только начал припорашивать крышу его старого дома где-то на окраине...

"Лиза, ты почему не ешь?" - спросила Тамара Петровна, накладывая внучке вторую порцию борща. Двенадцатилетняя Лиза молча отодвинула тарелку. За окном моросил октябрьский дождь, по стеклу ползли серые капли - точь-в-точь как слёзы, которые она сдерживала уже третий день подряд. "Бабуль, а когда папа приедет?" "Через неделю, солнышко. Он же в командировке". "А мама?" Тамара Петровна замерла с половником в руке. Вот оно, то самое слово, которого она боялась услышать. Мама. Настя. Её невестка, которая полгода назад собрала чемодан и ушла, оставив дочку с мужем...

«Ирка, ты же понимаешь, что для меня это последний шанс?» - голос сестры дрожал так убедительно, что я почти поверила. Почти. Потому что я уже слышала эту фразу. Три года назад. Пять лет назад. И семь лет назад, когда все только началось. Моя младшая сестра Лена всегда была любимицей семьи. Красивая, яркая, с вечным блеском в глазах и планами на миллион. Мама души в ней не чаяла. Папа готов был последнюю рубашку снять. А я, старшая, серая мышь с бухгалтерским дипломом, была просто фоном для ее сияния...

Марина открыла дверь и замерла, на пороге стояла Галина Петровна с огромным пакетом пирожков. «Здравствуйте, - сухо сказала она. - Я к внучке». «Проходите», - Марина посторонилась, стараясь не выдать растерянности. Галина Петровна прошла в квартиру, сняла пальто и направилась в комнату, где играла шестилетняя Даша. Марина осталась стоять в прихожей, не зная, как себя вести. Полгода назад она вышла замуж за Олега, отца Даши. Мать девочки разбилась на машине два года назад и с тех пор бабушка Галина Петровна стала для ребёнка чем-то вроде последней ниточки к маме...

Я никогда не ждала, что отец оставит мне дом. Честно говоря, я даже не надеялась. Марина всегда была ближе к нему - красивая, успешная, любимая старшая дочь. Последние пять лет она приезжала к нему каждое воскресенье, привозила продукты, лекарства, сидела рядом. А я... я приезжала, когда могла выкроить время между работой и детьми. Виновато улыбалась, когда он спрашивал, почему так редко. Я смирилась с тем, что дом достанется сестре. Это было справедливо, в конце концов. Но когда нотариус протянула...

Лиза стоит перед зеркалом в примерочной, разглядывая себя в джинсах и свободной футболке с принтом. Удобно. Нравится. Берёт. «Лизавета, ты что, серьёзно?» — голос бабушки врывается в кабинку раньше, чем успевает закрыться занавеска. «Это же мужская одежда практически!» «Баб, это унисекс. Сейчас все так носят.» «Все,» — бабушка поджимает губы. «А ты не все. Ты девушка из приличной семьи. Тебе платья носить надо, юбки. Женственность показывать.» Лиза выдыхает, считает до трёх. Этот разговор они ведут каждый раз, когда выбираются за покупками...