Дмитрий Ребяков

Мы живём в стране, где искусство перекладывания вины возведено в культ. Если плохо работаешь — виноват начальник. Если плохо живёшь — виновата власть. Если страна отстаёт — виноват Запад. Поиск внешнего врага стал национальным спортом, а личная ответственность — экзотикой. Бытовой уровень: нытик против хозяина (своей жизни). Нытик ищет оправдания: «мне недоплатили», «мне не повезло», «все вокруг идиоты». Хозяин спрашивает себя: «Что я могу сделать прямо сейчас?». Разница между ними — не в возможностях, а в готовности отвечать за свою жизнь...

Почему в России голосование стало ритуалом, а не диалогом. Последние годы в России активно развивается практика «общественных голосований»: за объекты благоустройства, за символы регионов, за какие нибудь молодёжные столицы, за названия новых скверов и даже за проекты развития целых территорий. Формально это выглядит как диалог власти и общества — но только формально. На деле такие голосования всё чаще превращаются в административную разнарядку: людей не спрашивают, им приказывают проголосовать. И часто говорят — за что именно...

Когда вы в последний раз говорили вслух то, что действительно думаете? Не в кухне, а в соцсети, на работе, в компании малознакомых людей? Если вам пришлось вспоминать — вы уже часть нового пейзажа. Пейзажа, где главное правило — не задеть, не обидеть, не получить ярлык. История не терпит пустоты. На место поверженного идола она ставит нового. Мы сломали хребет тоталитаризму — и тут же возвели в абсолют тиранию обидчивости. Выкорчевали ядовитый сорняк государственной дискриминации — и взрастили гибридную...

ВВЕДЕНИЕ: ЭКСПЕРИМЕНТ, КОТОРЫЙ ПОШЁЛ НЕ ТАК В 2022 году западные стратеги рисовали графики: отключение от SWIFT обрушит финансы, технологическая блокада остановит промышленность, «утечка мозгов» опустошит страну. К 2025 году мы видим иную реальность. Банки работают через свои системы, заводы собирают станки с отечественной электроникой, а в университетах идёт набор на «прорывные» направления. Санкции сработали. Но не как оружие сдерживания. Они сработали как жестокий и грандиозный селекционный эксперимент над целой цивилизацией...

Скажите честно: вы гордитесь нашей историей? Или вам стыдно? За «кровавых» царей, за «тоталитарный» СССР, за «бандитские» 90-е? Мы — нация, которая не может смириться с собой. Мы годами, веками носим в себе чувство исторической вины. Каждая эпоха в нашем сознании — не ступень, а крест. 988-й год, 1237-й, 1917-й, 1991-й — не даты, а вехи на пути заблудившегося. «Здесь мы свернули не туда», — шепчет внутренний голос миллионам. Но парадокс в том, что мы и не держимся за прошлое — мы проклинаем его...

1. Введение: Парадокс Россия — страна парадоксов. Крупнейшая по территории, богатейшая по ресурсам, с историей, которая читается как эпос о величии и трагедии. Мы привыкли мыслить категориями империи: собирание земель, централизованная власть, жёсткая вертикаль, экспансия. Это наша ДНК, наш код, наш рок. А теперь посмотрим на Швейцарию. Маленькая. Горная. Лишённая выхода к морю и полезных ископаемых в привычном смысле. Конфедерация, которая выжила среди европейских держав не силой оружия, а силой договора...

Представьте на минуту, что сказка сбылась. Москва — не просто перестала быть столицей. Она исчезла. Растворилась. Нет больше на карте этого жирного пятна, которое, по мнению миллионов, «объедает» всю страну. Нет пробок из дорогих машин, нет заоблачных цен на квадратный метр, нет этой вечной суеты «народа-господина». Осталась только Россия — чистая, справедливая, равномерно развитая. Мечта? А теперь откройте отчёт Минфина за прошлый год. Посмотрите на строку «межбюджетные трансферты». И осознайте,...

Евразийский союз трещит по швам. Европейский союз, на который мы когда-то оглядывались, переживает перманентный кризис солидарности.... Пять лет назад, в 2020-м, одна из моих статей заканчивалась почти манифестом: «Объединение неизбежно, нравится вам это или нет. Мне нравится». Сегодня, в конце 2025-го, эти слова звучат иначе. Не как прогноз, а как запрос на выживание. Не как «нравится/не нравится», а как «быть или не быть». Тот текст был рождён в эпохе комментаторской агрессии, где любая дискуссия об интеграции разбивалась о стену взаимных обид: «кто кого кормил»...

Как разорванный общественный договор между властью, элитами и народом мешает нам стать успешной страной. Есть в мировой политике два соблазнительных мифа. Первый — что главное в обществе — это порядок. Железная рука, ясные правила, субординация. Второй — что главное — это свобода. Права человека, инициатива снизу, минимум вмешательства государства. Россия веками металась между ними, как между Сциллой и Харибдой. Но что, если сама эта дилемма — ложная? Что если проблема не в выборе между свободой...

Почему силу нашей страны нельзя измерить западными мерками. Веками её рисовали лапотным медведем, пьяным мужиком с балалайкой и варваром на окраине «цивилизованного» мира. Её измеряли чужими мерками — ВВП, уровнем потребления, количеством дорогих автомобилей на душу населения. И по этим меркам она всегда оказывалась «где-то сзади». Но вот парадокс, который не даёт спать спокойно западным стратегам: как эта «отсталая» и «нищая» страна умудрилась остановить блистательную армию Наполеона, сломать хребет...

Почему Запад ненавидит в России своё же отражение? Империи не умирают от старости. Их убивают. Или они убивают сами, предав собственный закон — закон расширения. В XIX веке британский магнат и архитектор колониализма Сесил Родс сформулировал это с циничной прямотой: «Расширение — это всё… Если бы можно было, я бы аннексировал другие планеты». Для него и его современников это была аксиома: империя, переставшая расти, начинает разлагаться изнутри и становится добычей для более голодных хищников. Но...

Они мечтали о свободе. После 1991 года каждая бывшая советская республика уверенно смотрела в будущее, где её ждало процветание, суверенитет и уважение мирового сообщества. Они видели себя новой Финляндией, Швейцарией, кем угодно — только не частью чего-то общего. Прошло более 30 лет. Где эти Финляндии? Их независимость оказалась иллюзией, которую разбила суровая реальность. Вместо суверенитета — внешнее управление. Вместо процветания — массовая трудовая миграция и экономика, застывшая в состоянии вечного «переходного периода»...