Радость и слезы

Светлана поставила чашку на стол и встретилась взглядом со свекровью. Екатерина Денисовна замерла, словно не веря своим ушам. Рядом тихо охнула золовка Марина. А муж Андрей уткнулся в телефон, делая вид, что не слышит разговора. Сентябрьский ветер стучал в окна маленькой квартиры, где они собрались на традиционное воскресное чаепитие. Небо затянули тучи. Погода менялась так же стремительно, как и атмосфера в комнате. — Света, ты меня не поняла, — Екатерина Денисовна подняла брови, — мы всегда так делали...

Все уже распределили расходы: за банкет отвечает он. Только его никто не спросил. Муж встал и сказал: «Я свою семью кормлю, а не вашу свадьбу». Эти слова повисли в воздухе, словно тяжёлая туча в сентябрьском небе. Я увидела, как по лицу моей сестры пробежала тень. Ещё секунду назад все обсуждали предстоящее торжество Алёны, а теперь в комнате стояла звенящая тишина. Моя рука дрогнула, чашка чая едва не выскользнула из пальцев. — Данил, ты что такое говоришь? — прошептала я, боясь поднять глаза на родственников...

Соседка снова стояла у двери с привычной фразой: «Дай пару яиц, и у нас муки нет». Жена молча протянула ей чек из магазина: «Вот столько я трачу в неделю, твоя очередь». Соседка побледнела и больше не приходила. Оля вернулась с работы под накрапывающим сентябрьским дождём. Привычным движением набрала код на домофоне новостройки, поднялась на пятый этаж. Ещё на подходе к квартире услышала приглушённые звуки телевизора — Витя уже дома. Муж сидел в гостиной перед экраном, где шёл футбольный матч. — Привет! Что с ужином? — даже не повернув головы, спросил он...

Я попросила его купить молока и фруктов для детей. Он нахмурился и сказал: «Ты слишком много хочешь». И это прозвучало так, будто речь идёт не о еде, а о какой- то роскоши. За окном шумел дождь, капли барабанили по карнизу нашей квартиры в спальном районе. Квартиру мы купили в ипотеку пять лет назад, когда Толя ещё работал менеджером в крупной оптовой компании. Тогда всё казалось правильным – и совместная ипотека, и рождение детей. Витя сидел за столом, сосредоточенно выводя буквы в прописи. В свои семь лет он уже умел хорошо читать и старательно учился писать...

Подруга звонила каждый день: «Сиди тихо, не перечь мужу, смирись». Она слушала годами, пока однажды просто не положила трубку. И поняла, что впервые сама выбирает, как жить. За окном сентябрьский ветер гнал рыжие листья вдоль тротуара. Валя смотрела на чемодан у двери и листала контакты в телефоне. Седьмая осень с Родионом должна была стать последней. Сигнал входящего сообщения заставил её вздрогнуть. «Ты где? Родя говорит, ты собралась уезжать? Не глупи, перезвони мне». Олеся. Всегда Олеся — со своими советами и твёрдым убеждением, что женское счастье строится на компромиссах...

Соня застыла перед экраном телефона, не в силах поверить своим глазам. Сообщение от незнакомого номера перевернуло её мир с ног на голову: «Передай своему Петеньке, что я жду его сегодня, как обычно. Если он опять будет прятаться за твою юбку и юбку своей мамочки — пусть даже не приходит. Настоящие мужчины принимают решения сами». За окном сентябрьский ветер срывал последние листья с берёз. Так же безжалостно чьи-то слова срывали с Сони покров счастливого неведения. *** Когда Соня устроилась лаборантом в медицинский центр, её сразу привлёк скромный и талантливый Петенька...

Он собрал сумку, поцеловал в щёку и сказал: «Вернусь через три дня, командировка». Но вечером я шла мимо соседской двери и услышала его голос, громкий и довольный. Я даже не сразу поверила — как можно было так нагло врать, глядя прямо в глаза? Рука сама потянулась к дверному звонку, но я остановилась. От сентябрьского ветра на улице я замерзла. Но теперь внутри меня разгоралось что-то обжигающее. Из-за двери раздался его смех — такой искренний и беззаботный. Я не слышала, чтобы Вася так смеялся дома уже...

Лариса поймала свое отражение в стеклянных дверях нового офиса. На миг задержалась, поправляя волосы, хотя знала – идеальная укладка сохранится до вечера. Синий костюм сидел безупречно. «Тридцать четыре года, а выгляжу максимум на двадцать восемь», — подумала она с легкой улыбкой, которая тут же угасла. Ей предстоял первый рабочий день в компании по производству бытовой химии. Она нервничала сильнее, чем ожидала. Лариса глубоко вдохнула, сжала кулаки в карманах пиджака и решительно толкнула дверь...

Женщина с сединой и усталыми глазами стояла на пороге квартиры. «Я твоя мать. И хочу видеть внуков». Таисия зажала дверь плечом: «Ты отдала меня в детдом, а теперь пришла за внуками». Женщина не отступала. Она застыла неподвижно. Будто решила никуда не уходить, пока не добьётся своего. На улице было пасмурно. Дул прохладный сентябрьский ветер. Такая переменчивая погода. Утром светило солнце. А сейчас собирались тучи. — Я просто хочу их увидеть, — голос Нины дрогнул. — Познакомиться с ними. У меня есть на это право...

Часы показывали полночь, а смех всё не стихал. Я уже не знала, как намекнуть, что пора расходиться. И вдруг муж сказал: «Жена уже злится, пора домой». Все засмеялись, а мне стало стыдно, будто я испортила праздник. Сентябрьский ветер бросил россыпь мелких капель в окно. Полина вздрогнула и поставила чашку на столик. Гости — четыре пары соседей — оживлённо обсуждали новости района, и никто, кажется, не заметил её жеста. Только муж. Мирослав метнул в неё быстрый взгляд и прервал рассказ Виктора о капризах районной администрации...

Все смеялись, говорили тосты, и вдруг он поднял бокал. «Хочу пожелать своей жене наконец-то начать зарабатывать самой», — сказал он, глядя на меня. Я услышала смех родственников и поняла: теперь они смотрят на меня не так, как раньше. Сентябрьский вечер. За окном моросил дождь, а в квартире было тепло от разговоров и запаха печёного картофеля. Мы отмечали мой день рождения в нашей трёхкомнатной квартире, купленной в ипотеку восемь лет назад. Я настояла, чтобы собрались все близкие — хотелось тепла и внимания в этот день...

Смех, аплодисменты и полёт букета. Но когда его поймала сестра жениха, она резко положила цветы на пол. Праздничная атмосфера мгновенно испарилась. Гости переглянулись, а на лице Марты застыло такое выражение, будто ей вручили не цветы, а приговор. Её пальцы, только что крепко сжимавшие нежно-розовые розы, теперь тряслись, а из глаз катились слёзы. Лиза, только что счастливо смеявшаяся, замерла с улыбкой, которая медленно угасала на её лице. Три часа до этого момента Август выдался непредсказуемым — то жара плавила асфальт, то внезапные ливни прибивали к земле недавно распустившиеся цветы...