Стакан молока

Мне пятьдесят девять лет. Если у вас, или у друзей, знакомых, на лице появилась ранка, и которая не заживает через месяц, другой, то нужно ехать в онкологическую больницу. Так вы сэкономите много времени. Скажу сразу: в моём случае лечение есть. Оказалось, таких, как я – катастрофически много. Всё серьёзно. Потому и пишу этот рассказ. Не бойтесь, читайте, может, кого-то спасёте. Поначалу мотался я в кожную больницу, там была молодая женщина-врач. Говорит: может, вас насекомое укусило или у вас сахарный диабет...

Объявление о строительстве мусорного полигона в Горбатове пришпилили кнопками прямо на двери сельского клуба, испещрённой блёклыми чешуйками облупившейся краски. Рядом с печатными буквами кто-то через час дописал от руки: «Да пошли вы на…» и нарисовал череп с костями в придачу. Это был и не клуб – бывшая школа: клуб из-за ветхости стоял закрытым. Школу десять лет назад оптимизировали, последних пятерых ребятишек из Горбатова возили на трясучем пазике в соседнее село. Самым большим помещением, лучше всего подходящим для собрания районных властей с жителями, оказался школьный коридор...

Любимым моим уголком во всей нашей усадьбе был небольшой садик, расположенный сбоку дома. Или, лучше сказать, позади него, потому что этим боком дом упирался в подножие отлогого бугорчика, с которого начиналась уже другая ободворица. Вот в этом-то промежутке между нашим домом и тыном соседнего огорода и рос сад, по-сибирски неброский и скромный. Немного в нём было садовых деревьев и ягодников. Собственно, из ягод росла одна-разъединственная «виктория» на одной-разъединственной грядке. Как я теперь...

Жизнь творческого человека – колоссальное напряжение, постоянная работа по отбору и запоминанию впечатлений и связанных с ними ассоциаций, воспоминаний, представлений. Творческий человек, словно аккумулятор, накапливает не только свою энергию, но и энергию других людей, и разряжает ее в работе. Впечатления и опыт других людей он как бы отфильтровывает, отделяя яркое от тусклого, глубинное от поверхностного. Любое произведение искусства (картина, рассказ, музыкальная пьеса) неповторимый микромир;...

Капли холодного сентябрьского дождя настойчиво барабанили по металлическому подоконнику, не давая уснуть. По мокрому асфальту шелестели шины – пластиковое окно не спасало от шума. Ветки тополей от порывов ветра то заслоняли, то открывали уличный фонарь, и белый свет заполнял на время комнату. В этом городском комфорте возникла дурацкая мысль: интересно, а как там сейчас в Антоновке, глухой вологодской деревушке? Впервые я оказался в ней жарким июльским днём, поехал, чтобы набрать воды из ключика...

Люди к нам попадают по-разному. Срабатывает сарафанное радио. Узнают из крошечной книжицы «Помощь бездомным». Кто-то что-то прочитает в интернете. Чтобы сама взяла прямо с улицы человека, а он спокойно рядом пошёл в неизвестность? Таких случаев за восемь лет существования приюта всего лишь несколько. Расскажу об одном из них. Выхожу на улицу. Люди как люди. Но за годы руководства приютом научилась уже различать «наш – не наш». Если кто-то говорит, что узнать бездомного можно по одежде, не верьте...

Судья Александр Михайлович Буркалов сидит у себя в кабинете, в областном суде, и курит одну сигарету за другой. За его спиной – большой настенный календарь с цифрой “1994” и фотографией действующего президента Ельцина. Перед судьёй – пепельница с горой окурков. Сбоку от него – окно, в котором видны огромные сугробы и серое сибирское небо. Буркалов, мужчина высокого роста, среднего телосложения, светловолосый, с большими и почти прозрачными голубыми глазами, сидит оцепенев, потом вспоминает про сигарету, стряхивает пепел, и снова втягивает в себя едкий дым...

День стоял солнечный, дождя не обещали, а потому Лида решила вынести лук из сарая на солнце – просушить. Она расстелила на траве клеёнки и принялась высыпать на них золотистые и фиолетовые луковки из больших кошей, плетённых покойным дедом Романа. Круглые, красивые, крепкие, раскатывались они по клеёнкам, радуя глаз. Кто бы видел, какой лук она вырастила – она, горожанка, которая ещё год назад с трудом представляла, как ведутся дела огородные… Лида взяла телефон и сделала несколько фотографий, чтобы разослать столичным подружкам...

Я последним из родных видел бабушку Дусю живой. Накануне её положили в городскую больницу, и я после работы пришёл её проведать. Медсестра показала на двухместную палату у стола, за которым дежурила. Открыл дверь – и не узнал свою бабушку: похудела за два дня – одна кожа осталась, нос заострился. Она дышала тяжело, тонкое больничное одеяло часто поднималось на груди. – Бабушка! Как ты? – расстроился и не знал, что спросить. – Иди, иди домой! – стала торопить меня. Каждое слово ей давалось с трудом...

Однажды, одолев стариковские хвори (это Рогов), и инерцию городских забот (это я), мы поехали туда, где проходила его, Петра Захаровича, партизанская юность. Ночь проворочались в поезде, а утром сели в просторный «Икарус» и отправились сначала на экскурсию по городу, а затем по шоссе – к лесу. Конечно, в каждой компании, особенно если компания мчится на быстрых упругих колесах и называется экскурсионной группой, есть свой лидер-весельчак. На сей раз жизнь выдвинула на эту роль быстроглазого человека лет сорока; окружающие звали его по фамилии: Пчелкин...

Хотя все лакомые для меня грядки были сосредоточены у ворот, вокруг колодца, но я всё же больше любил другой, дальний конец огорода. Во-первых, там, на задах, росла глухая, полудикая малина и всегда можно было поживиться десятком-другим душистых ягод; во-вторых, сразу за огородом располагался конный двор с загонами, соломенными и тесовыми крышами, конюшнями и бригадной конторкой, или попросту – конюховкой. Стоило перемахнуть старый бревенчатый забор, и ты… Впрочем, не совсем так. Прежде чем перемахнуть его, нужно было, глядя в щёлку, внимательно изучить, что происходит во дворе...

– Татьяна Степановна! Подойдите! Из окошка выглядывает лицо как лицо. С привычными уже: трёхсантиметровыми приклеенными ресницами и накачанными силиконом губами. Здесь, в скорбном месте Склифа, они смотрятся не так уж уместно, но какое дело до этого... ...Июльская жара, небольшая полнота ли тому причиной? Или постоянные раздумья о том, как же это получилось, что он, вроде неглупый человек, подполковник МВД, честно трудившийся всю жизнь, под занавес оказался обманутым, без кола и без двора, да ещё...