Радио «Орфей»

Гусары… как только слышим о них, сразу вспоминаем поручика Ржевского из «Гусарской баллады»: гордо гарцующий на лошади усатый красавец с горящими глазами, на голове кивер, на плече короткого мундира-доломана меховая накидка-ментик, рейтузы, сапоги… на поясе портупея с саблей, под рукой и пистолет — с патронами в жестяной коробочке («лядунке»)…И где же берут таких красавцев? Точно сказать пока не смог никто. По самой распространенной версии родина гусаров — Венгрия: слово связывают с венгерским húsz «двадцать»...

Брачный союз музыки и изображения существует с момента появления самого изображения и продолжается до сегодняшнего дня. На протяжении всей ленты времени их отношения складывались, совершенствовались, претерпевали изменения, становились более чуткими и внимательными. Так же, как и в жизни людей, для первого периода их совместной жизни характерно отстаивание своих ролей и утверждение своих ценностей. И музыка, будучи дамой более солидного возраста, пройдя уже большой путь, смело провозгласила свою универсальную роль всемогущей всевыразительницы, которой под силу всё на свете...

Я помню ясный, чистый пруд; Под сению берез ветвистых, Средь мирных вод его три острова цветут; Светлея нивами меж рощ своих волнистых, За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит И брызжет мельница. Деревня, луг широкий, А там счастливый дом… Туда душа летит, Там не хладел бы я и в старости глубокой! Так описал Евгений Боратынский Мураново, впервые побывав в усадьбе в 1826 году, когда он женился на дочери генерала Льва Энгельгардта Анастасии. Мураново с 1816 года принадлежало матери невесты — Екатерине Петровне Энгельгардт...

В художественном творчестве, да и в художественном менеджменте как его части, есть что-то захватывающее, когда рождается нечто, чего вчера ещё не было. У меня в жизни несколько раз были такие фантастические моменты. Например, первое исполнение произведения, которое никогда раньше не звучало. Это невероятное ощущение дрожи! Музыка, которой позавчера не существовало, вчера композитор перенёс на бумагу, принёс в театр, а сегодня мы её уже играем. Никто её не слышал, она была только на нотном листе — и вот она оживает...

«Я родился 1804 года мая 20 утром, на заре, в селе Новоспасском, принадлежавшем родителю моему, капитану в отставке Ивану Николаевичу Глинке. Имение это находится в двадцати верстах от города Ельни Смоленской губернии; оно расположено по реке Десне (близ её истока) и в недальном расстоянии окружено непроходимыми лесами, сливающимися с знаменитыми Брянскими лесами…», писал Михаил Глинка. А матушка будущего композитора рассказывала, что сразу за первым криком младенца под окном её спальни, в густом дереве, вдруг прозвучал «звонкий голос соловья, с его восхитительными трелями»...