Николай Осипов [ХР]

Механик Своим любимым делом он не занимался уже давно, года три, а может и больше. Знаете, есть такие люди, как говорят, «с призванием с детства»: в детстве любишь в куклы играть, а потом учителем или воспитателем становишься, а любовь, к примеру, к машинкам перерастает (вернее сказать, остаётся) в реализацию себя автомехаником. Так и у него. У многих есть такой знакомый Механик, наверняка. Реже, конечно, они, Механики, вырастают до владельцев своих автосервисов, но будем честны – а оно им надо? Нет. Но человек с призванием, в особенности, попадая в эту нехитрую рыночную среду, непременно будет кем-то замечен и идеально будет включен в очередной бизнес-процесс на благо нашего общества. Цивилизованного общества, со своими ценностями и приоритетами. Как и прежде, он часто уходил из дома. Не появлялся по несколько дней, к чему дома привыкли и особо давно не переживали. Разве что младшая сестра всегда рада была его возвращению, любила с ним поиграть. Но, спустя время, наверное, повзрослев, тоже была чаще занята чем-то своим. А из трех братьев, Механик был как раз тем самым непутёвым, по нашим меркам. Но маму он любил, очень. Пусть времена бурной деятельности его были позади, когда мало того, что дома днями не появлялся, так еще и приходил частенько, мягко говоря, «помятым», но раз за разом и сейчас, возвращаясь из очередного, только ему понятному, «турне», приходил то с разодранным носом, то прихрамывая, то еще с чем-нибудь. В общем, душа металась. Но каждый раз, будто с картины «Опять двойка», вернувшись, он виновато подходил к маме и мог часами быть рядом с ней. Она его понимала и каждый раз, молча, без упреков и какой-либо ругани, принимала в родной дом, успокаивая своей молчаливой заботой. И он приходил в себя, восстанавливался. Прежние «заслуги» его похождений затягивались, тело набирало силы, и он снова уходил. Только ему известном направлении. Так и в этот день. Отоспавшись, отъевшись, вновь похорошев, где-то к обеду, он, молча, ушел из дома. Проходя мимо двух парней, живших по-соседству и что-то бурно обсуждавших с ключами под капотом своего автомобиля, Механика вдруг охватило чувство нужности и неизбежной причастности к происходящему. Это была его стихия. Чувства и воспоминания так сильно захватили Механика, что он, не раздумывая, запрыгнул под капот автомобиля и с круглыми от страсти глазами начал нелепо и судорожно пытаться что-то сделать, фыркая при этом. Парни от неожиданности, не успев ничего даже сказать, мгновение просто с удивлением смотрели на происходящее. Но уже через секунды, когда само происходящее, а точнее, абсурдность этой ситуации, проявилась в их сознании полностью, раздался громкий смех. Механик, будто опомнившись от глубокого сна или наоборот, спрыгнул с капота автомобиля. Его взгляд стал как и прежде, смотрящим изглубины в никуда. Кот снова фыркнул, что-то мяукнул и, как и прежде, не спеша, как ни в чём не бывало, пошел по тропинке в сторону кустарников, за которыми было что-то знакомое только ему.

Дома никого нет Как только в жизни не приходилось сидеть, и ведь это важная ритуальная часть нашего дня. Даже поза любимая есть, например, задрав одну ногу на стул, за что, особенно в детстве, можно было не хило так получить от мамы: «Ну мы ведь за столом сидим! Неприлично, опусти». Правда, со временем на это обращалось внимание всё реже - наверное, из-за привыкания образов, - и можно уже было с невероятным комфортом, вопреки всем этикетам, проводить время совместных трапез. А еще со временем и замечания этого, даже если сильно захотеть, и сделать стало некому - дома то никого нет. Стоит сделать уместное отступление, потому как Начало может показаться весьма минорным. И причём тут стулья, позы, воспоминания. Так-то можно было в качестве художественного вымысла взять обычную прогулку, например, или полежать. Но, правда, полежать – было бы сложнее. Мы засыпаем - наш ум устроен так, что воспринимает такое положение как сигнал, и даже если сильно стараться, то рано или поздно незаметно заснёшь. Всегда. Да и гулять долго – не для этого. Такова природа. Всё на своих местах. И вот ты сидишь, облокотив спину к стене – так удобнее. В наушниках играет мелодия, ненавязчивая, часов на много (молодцы кто-то, делают полезные вещи). Кто-то любит сразу тишину. Вот тело. Вот ощущения. Пока расплывчатые и еле уловимые. А вот и мысли. От идущих строем, рождающих одну за другой, до пчелиного роя. Всё это есть. Чьё это? А время? Время пока подвинем. Никто не торопит. Незаметно границы тела расплывались. Приятно ощущать себя чуточку больше. «Зачем я сижу?»-«А сколько всё-таки время?»-«Ну, узнаешь, сколько, и что?»-«Блин, еще столько дел сегодня!»-«А я поел?»-«Да, забыл что ли?»-«Завтра пятница уже что ли?!»-«Да ладно?»-«Ну да»-«А зачем сижу то?»-«Ну сел, надо»-«Точно! Забыл»… «Как рождается первая мысль?»-« А где она заканчивается?»-«Странно, не знаю, но они ведь мои»-«Так, стоп, тишина!»…А что если заглянуть в пространство между мыслями? Ощущения стали плавными и мягкими, и словно с разных сторон погружали в самих себя. Вот вроде приятное воспоминание. Растворилось где-то рядом. Грусть. Да, было дело. Тоже растворилась… Мысли, словно по касательной, уже отражались от сознания, и было ясно, что кто-то их рождает, но не ты. Кто же Я? Ощущение тела перехватило ощущение пространства. А сами ощущения – словно бесконечный набор вариаций чувствования и переживания их. Нескончаемый танец внутри эпицентра безмолвного спокойствия и тишины. «Что дальше, за ощущениями? Что это за пространство?» - вопросы уже не звучали привычным набором слов и мыслей. Это были порывы, необъяснимые, неслышимые, и просто понимаемыми. «А вдруг дальше смерть?», - это было чувство страха. «Как можно бояться смерти, если мы засыпаем и потом снова просыпаемся каждое утро уже столько лет». Страх растворился, став еще одним ощущением. «Дальше»… Ясность. Вокруг не стало ничего и было всё. Всё, что казалось всегда «мной», «моим», «Я», «Ты», «Мы» - всего лишь казалось. И будет и дальше продолжать казаться – ведь созидание и восприятие, одновременно, рождая ощущение времени, мыслей, чувств, мира, есть левая и правая руки Бога, нашего Сознания. Дома никого нет. И никогда не было. Такое вот обстоятельство...

Билет без возврата Примечание: «Без возврата» - это не билет в один конец, хотя и это тоже, ведь билет то один. «Без возврата» - сдать его нельзя. Получил, расписался и скатертью дорожка. *** Зал ожидания – всегда волнительное немного место. Так сказать, еще не там, но уже и не здесь. Да, всегда волнительно. И, несмотря на то, что сам зал был ни маленьким и не большим, словами его точно сложно описать, но был весьма уютный и по-домашнему даже приветлив. Приветлив для тех, кто уезжает – настолько самоиронией было пропитано даже само пространство нашего предприятия. «Очередь» канцелярии была позади, хоть и снова далась не без «Обеда». Вообще, командировавшихся всегда много, дел хватает абсолютно всем – что- что, а предприятие работает исправно. К слову сказать, наши командировки отличались от ГОСТовских тем, что задача плюс/минус у всех была одна. «Политика партии», - как сказали бы те, кто когда-то придумали такой лозунг под идеей всеобщего социалистического равенства. Ну, об этом только рассказывали, в тех краях бывать не доводилось. Так вот, задача то одна, а вот места у всех разные. И фокус в том, что эти места командирования многие не то, чтобы не выбирали, так и не знали, в принципе, куда они отправляются и где им предстоит побывать. Странно, подумаете, но в этом нехитром движении была заложена Директором огромная мотивация для каждого – выполни задачу добросовестно, и в следующий раз сможешь уже выбирать. А так, полная неизвестность. Есть в этом, конечно, некая доля романтики – путь в неизвестность, - но романтика почему-то была не особо в почёте. Именно поэтому, а может и по другой причине, с задачей часто справлялись неполностью. За это никого премий, конечно, не лишали, наоборот, это было даже нормой, ведь всё-равно возвращались, набравшись профессионального опыта, который всегда очень ценился. Но были и те, кто мог выбирать. Таких с неохотой отпускали в командировку, потому что предприятие активно расширялось, и нужны были сотрудники здесь. Канцелярии даже аккуратно намекнули, чтобы те придумывали разные способы не выдавать таким сотрудникам командировочные листы. Те, правда, особо не заморачивались и в суете потока, приметив такого сотрудника, просто ставили на стойку табличку «Обед» - привет от партийцев. А сами знаете, сколько такие обеды могут длиться, поэтому некоторые после десятка таких «Обедов», просто забывали, зачем вообще приходили, и оставались работать на благо корпоративного дела. В зале ожидания над выходом висели часы. Классический красный монохром – практичный минимализм, позаимствованный всё у тех же партийцев социалистического устоя. Часы показывали 3 минуты 12 секунд – столько оставалось до отправления. По привычке, было, спохватишься проверить, всё ли собрано в поездку, но в командировку всегда отправляли с нисчем, разве что опыт и рубашку можно было взять, и то, если сам не забудешь – всё та же корпоративная самоирония как дань напутственному настрою каждому от канцелярии. Мол, хэй-хэй, в этот раз точно не обос#ёшься. Да уж, крепкое словцо любили везде и даже здесь. Собственно, в этом и заключался весь инструктаж сотрудников перед поездками, и состоял он всего лишь из одной таблички, которая висела после стойки канцелярии над входом в зал ожидания - «Вспомнить, найти и "НЕ обос#аться"». Так прививалась корпоративная ответственность за предстоящие в поездке дела. Опытные сотрудники использовали даже выражения-триггеры: «Главное, вспомнить», «Всё будет хорошо», которые годами крутились в голове, но, в итоге, помогали ускорить процесс. В общем, ЧСВ были заражены тут все - Директор постарался. Только это не то ЧСВ, которое партийцы потом переврали. ЧСВ – Чувство Самоироничного Веселья. Вот так, по-доброму, и никак иначе… «0:00». Пора. Ну, с Богом… *** Стоял теплый сентябрьский вечер. «Бабье Лето». Самоирония с астрологическим окрасом - канцелярия, походу, - их стиль. Там, где теперь будет как-то всё называться, впервые раздастся звук. И кто-то в белых рубашках произнесёт: «Поздравляю, у вас – мальчик»

Годовщина смерти Жизн’Я Довольно странное занятие – отмечать годовщины. Ну, не то, чтобы это было запланированное мероприятие, к которому традиционно готовятся, совсем наоборот. Оно пришло неожиданно, оттого больше походило на абсурд . Но было принято как данность, и с неподдельным детским интересом и пронырливостью подвинуло готовившихся «Механик», «Хранитель» и «Очередь». Так абсурд, в самом непопулярном своём смысле, стал исказителем самогО смысла, который на протяжении всей жизни каждый старается приручить под себя, аккуратно соблюдая при этом нужную дистанцию между собой и всем остальным. И получается, что, как ни крути, но главное, чтобы хоть какой-нибудь да смысл по итогу остался, иначе – «в чём тогда был весь смысл?». Тоже абсурдно, на первый взгляд. Но именно так возникают моменты встречи с самими собой, мимолетные, но до глубины Душе приятные. Вообще, любое подобное событие разделяет на «До» и «После». Так уж устроено и здесь разницы нет абсолютно никакой и никакого нового открытия не сделано. А аллегорически это могло бы выглядеть так: «Едешь такой на тракторе, крутишь баранку, рубаха нараспаху, кепка, соломенка во рту и во взгляде «Да изи, нам-то ли море не по колено» – в общем, всё как полагается. А поле не просто огромное, а целая непаханая Целина. Сам процесс – особо не морочен. Да, важная деталь: тракторенок, знаете, такой с телегой впереди. А в ней сидит Главный агроном, в простонародии - Бог, но это - кому как привычнее называть, деревень то много и в каждой свои труды. Есть даже такая деревня, где Главного агронома Дзеном нарекают. А в соседней с ней даже шутку придумали, мол, ваш Дзен без труда – лишь духовная мастурбация. И каждый по-своему прав, границ то нет, но суть, в итоге, одна. Так вот, задача то у тебя вроде «раз плюнуть», но важная, как сказал Главный агроном. Потому, рули как хошь, но поле надо засеять, и не а бы как, а так, чтобы урожай добротный был. Солнце только подходило к своему зениту, задора – хоть отбавляй, да еще и с напарником – не работа, а благодать. Едешь себе, краем глаза вперед поглядываешь, в голове мыслей словно ветер, и баранишь на автопилоте. Время летит незаметно, до автоматизма. Потом «бах» и искры из глаз – подлетел с кресла трактора так, что головой треснулся о потолок кабины. Смотришь, а едешь то уже поперек борозды. У нас это называют «улетел», ну, когда начинаешь думать, что мысли все твои, летаешь в них, а что вокруг происходит – незаметно забываешь. И ладно бы один был, но поля сеют только с Главным агрономом, а тот, благим матом уже орёт из телеги, обеими руками вцепившись в борта. Это, конечно, лучше самим видеть, то еще зрелище, так как Главного агронома мало кому получается вывести из Себя. А если так уж получилось, то тут как повезет: или вместо трактора будешь на соседнем поле телегу тягать, в лучшем случае, или, если хоть немного уже шаришь в посеве, садит тебя в телегу, а сам за руль. Только телега уже сзади, чтобы не «улетать» (за кабиной трактора, сзади, как говорит Главный агроном, создается вакуум, и мысли туда уже почти не попадают, с ветром пролетают мимо). Такие вот у него технологии. И посев весь уже на тебе. Справедливо, что уж там. Вот так до самого заката и ездите, сеете тандемом: Он рулит, знает куда и как, а ты сеешь, внимательно, чтобы еще и это не запороть. Когда уже смеркаться начало, поле закончилось. Сказать, что была усталость, да нет, это же не баранку летая крутить. Главный агроном, оглядывая поле, довольно вздохнул, что-то пробормотал про себя и говорит: «Хоть семена, конечно, и тестовые были, но пойдёт. Завтра на другое поле поедем». «Снова тестовые сажать?» - проскочила мысль, непонятно откуда прилетевшая и непонятно куда исчезнувшая тут же. «То поле малость другое, границ там по опушкам нет, да и опушек там нет, как и времени тоже. Так что, закат нам только снился», - сказал Главный агроном, то ли так подшучивая, то ли всерьёз. «А сажать то тестовые будем снова?» - снова проскочила мысль навязчиво. «Сажать будем мысли, добротные. Чтобы потом было, где почитать. Как прямо сейчас».

Дисклаймер Публикуются исключительно художественные вымыслы. Все совпадения/аналогии – лишь 100%-ные совпадения/аналогии читающего. Ни чьи убеждения не могут быть задеты, это просто нереально сделать, и это хорошо