Записки Марго

– Что ты сказал? – Настя замерла. Её голос был тихим, но внутри всё кипело. – Олег, это дом моих родителей. Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Кухня, маленькая, с выцветшими обоями и старым деревянным столом, вдруг показалась Насте тесной, как клетка. Она отложила ложку, пытаясь собраться с мыслями. Олег, её муж, с которым они прожили семь лет, стоял напротив, и в его глазах читалась смесь отчаяния и решимости. – Насть, я понимаю, что дом важен, – Олег провёл рукой по волосам, его голос смягчился, но не терял напора...

– Вера Ивановна, подождите, – Катя замерла, сжимая в руке ключи от квартиры. – Вы о чём? Мы же договаривались на неделю! Свекровь, не обращая внимания на её растерянность, уже снимала пальто, аккуратно вешая его на крючок. Её движения были уверенными, словно она не в гостях, а у себя дома. – Ну, Катенька, неделя, месяц – какая разница? – Вера Ивановна махнула рукой, будто отгоняя мелкую неприятность. – Вы с Максимом с утра до вечера на работе, квартира пустует. А я тут порядок наведу, уют создам...

– Ты серьёзно? – Игорь оторвался от телефона, где только что листал каталог спиннингов, и уставился на жену. Его брови поползли вверх, но в глазах мелькнула не столько обида, сколько удивление. – Лен, я работаю, как проклятый. Что тебе ещё надо? Елена сжала губы, чувствуя, как внутри закипает злость. – Надо, чтобы ты думал о нас, а не о своих удочках! – бросила она. – Дети в обносках ходят, у Вани кроссовки порвались, а ты опять три тысячи на какую-то катушку потратил! Игорь откинулся на спинку стула, скрестив руки...

– Катя, я всё объясню, – приглушенно сказал Олег. Его лицо, обычно спокойное, теперь было напряжено, а в глазах мелькала тревога. – Объяснишь? – она швырнула на стол выписку из банка, где чёрным по белому светилась транзакция на сто пятьдесят тысяч рублей. – Это что на ремонт нашей кухни ушло? Или, может, на отпуск, который мы полгода планировали? Олег молчал, глядя на листок, как на приговор. В их небольшой квартире, пропахшей свежесваренным кофе и ещё не распакованными коробками после переезда, повисла тишина...

– Игорь, что ты несёшь? – Оля замерла. Голос её дрожал, но она старалась держать себя в руках. Игорь стоял у окна, скрестив руки, его лицо пылало от гнева. За окном лил дождь, стуча по жестяному подоконнику, и этот звук только усиливал напряжение. Оля смотрела на мужа – на его сжатые губы, на морщины, которых, кажется, ещё вчера не было. Двадцать лет брака. Двадцать лет. И вот он стоит перед ней, как чужой, и выносит приговор. – Я сказал, дом мой, – повторил Игорь, отворачиваясь к окну. – Я его покупал, я за него платил...