Записки Марго

– Галь, ну не начинай, – устало выдохнул Олег, бросая ключи от машины на тумбочку в прихожей. – Мама просто хочет, чтобы мы чаще бывали на даче. Это же семейное место, там все собираются. Галя сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она стояла в узком коридоре их небольшой квартиры, всё ещё в офисной блузке, с сумкой на плече. Пятница, вечер, а вместо того, чтобы расслабиться после рабочей недели, она снова слышит про эту дачу. – Семейное место? – переспросила она, снимая туфли. –...

– Ань, давай спокойно поговорим, – Максим поднял руки, словно защищаясь от невидимого удара. – Что случилось? Она посмотрела на него, и в ее глазах мелькнула смесь обиды и усталости. Два года брака, сотни мелких уступок, и вот опять – его семья, как тень, нависает над их жизнью. Аня глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. – Твоя мама только что звонила, – начала она, стараясь говорить ровнее. – Сказала, что мы едем на следующей неделе в деревню. К тете Лене. На целую неделю! Ты это знал? Максим замялся, почесал затылок – его привычка, когда он чувствовал себя виноватым...

– Что ты сказал? – Настя замерла. Её голос был тихим, но внутри всё кипело. – Олег, это дом моих родителей. Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Кухня, маленькая, с выцветшими обоями и старым деревянным столом, вдруг показалась Насте тесной, как клетка. Она отложила ложку, пытаясь собраться с мыслями. Олег, её муж, с которым они прожили семь лет, стоял напротив, и в его глазах читалась смесь отчаяния и решимости. – Насть, я понимаю, что дом важен, – Олег провёл рукой по волосам, его голос смягчился, но не терял напора...

– Юль, послушай… – Стас замялся. Кухня вдруг показалась Юле тесной. На столе лежал распечатанный банковский отчет. Она нашла его случайно, роясь в ящике в поисках старого счета за коммуналку. Цифры в графе «переводы» резали глаза: каждый месяц, как по часам, половина их дохода уходила на счет некоего Константина Воробьева. Брата Стаса. – Я жду объяснений, – голос Юли дрожал, но она старалась держать себя в руках. Стас вздохнул, провел ладонью по коротким темным волосам. Его глаза, обычно теплые, как июльское утро, сейчас избегали ее взгляда...

– Вера, ты серьёзно? – удивленно спросил Дима. Вера стояла у кухонного стола, скрестив руки на груди. Её тёмные волосы были небрежно собраны в пучок, а в глазах горел огонь, который Дима видел нечасто – смесь усталости, гнева и чего-то ещё, что он не мог сразу распознать. Кухня, их маленькое убежище в старой панельной девятиэтажке, пахла свежесваренным кофе. – Я серьёзно, Дима, – Вера поджала губы, её голос дрожал, но она старалась держать себя в руках. – Я устала. Устала считать каждую копейку, пока ты вбухиваешь все наши деньги в свои...

– Наташ, ну подожди, выслушай хотя бы, – Олег попытался говорить спокойно, но в его голосе сквозила растерянность. Он стоял посреди их маленькой кухни, держа в руках кружку с остывшим чаем, и смотрел на жену, словно надеясь, что она передумает. Наташа резко отодвинула тарелку с недоеденным ужином. Её карие глаза метали молнии, а пальцы нервно теребили край скатерти. Пятнадцать лет брака, двое детей, бесконечные счета и ипотека – и теперь ещё это? – Я выслушала, – отрезала она. – Твоя мама взяла кредит,...

– Что? – Света замерла, держа в руках кофейник, и посмотрела на свекровь, надеясь, что ослышалась. Галина Петровна сидела за кухонным столом, уверенно скрестив руки на груди, словно только что объявила о покупке нового дивана, а не о перевороте всей их жизни. Её глаза, серые и цепкие, смотрели на Свету с лёгкой насмешкой, будто та уже должна была согласиться. – Ну, ты же понимаешь, Светочка, – продолжила Галина Петровна, поправляя идеально уложенную прядь седых волос. – У нас в семье всегда так было: все вместе, под одной крышей...

– Света, ну что ты начинаешь? – Сергей растерянно замер в дверях кухни, держа в руках пакет. – Они же просто в гости зашли. Тётя Нина пирог принесла, между прочим! Она глубоко вдохнула, стараясь не сорваться ещё больше. За последние два месяца их квартира превратилась в какой-то круглосуточный пункт питания. Родственники Сергея – то тётя Нина, то двоюродный брат Дима с женой и двумя детьми, то ещё кто-то из дальних углов родословной – появлялись чуть ли не каждые выходные. И каждый раз с пустыми руками, но с отменным аппетитом...

– Ольга, ну что ты сразу так? – голос свекрови, Тамары Петровны, дрогнул, но в её глазах мелькнула привычная искра упрямства. – Я же только предложила диван передвинуть, чтобы свет из окна лучше падал! Ольга сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она стояла посреди гостиной своей новой квартиры, где ещё пахло свежей краской и лаком. За окном, в сером небе, лениво плыли облака, а в комнате, казалось, воздух сгустился от напряжения. Квартира на Васильевском острове, с высокими потолками и видом на канал, была её гордостью...

– Вик, потише, – Олег попытался её успокоить, но его глаза нервно бегали по комнате. – Они же просто спросили. – Спросили?! – Вика упёрла руки в бока, её тёмные волосы растрепались, выбившись из хвоста. – Твоя сестра уже неделю тут ошивается, а теперь ещё и тётя Галя с мужем заявились! Они не спрашивают, Олег, они требуют! Кухня, пропахшая свежесваренным кофе и ещё тёплым яблочным пирогом, казалась слишком тесной для этого разговора. Сквозь большое окно лился мягкий осенний свет, золотя деревянные полы, но Вика не замечала красоты...

– Аня, ну что ты кипятишься? – Олег стоял в дверях их временной съемной квартиры, держа в руках пакет с продуктами. – Я просто упомянул тете Нине, что мы ремонт заканчиваем. Она обрадовалась, вот и всё. Аня резко повернулась. Ее глаза сверкали, как искры от костра, а голос дрожал от едва сдерживаемого раздражения. – Просто упомянул? Олег, ты сказал, что мы ждем их на новоселье! На следующей неделе! У нас там еще стены не покрашены, а ты уже гостей зовешь! Олег пожал плечами, будто не понимая, в чем проблема, и поставил пакет на стол...

– Мама, ты серьёзно? – Сергей замер в дверях, сжимая в руках сумку с продуктами. Его голос дрожал от неожиданности, а в глазах мелькнула растерянность. Татьяна Павловна, невысокая женщина с аккуратно уложенными седыми волосами, стояла в центре гостиной их старого семейного дома в деревне. Её руки были скрещены на груди, губы плотно сжаты, а взгляд, устремлённый на сына, не предвещал ничего хорошего. Этот дом, с потёртым деревянным полом и выцветшими обоями, был для неё не просто жильём – это был её мир, её крепость, где она вырастила Сергея после смерти мужа...