Кинорассказчик

— Ира, да пойми ты, это вопрос жизни и смерти! — голос свекрови сорвался на визг, а потом резко упал до театрального шепота. Она схватилась за левую сторону груди, картинно закатив глаза. — Дом на море продай! Мне на операцию нужны деньги! Срочно, пока я еще дышу... Галина Петровна рухнула на кухонный диванчик, который жалобно скрипнул под её внушительным весом. На столе, среди крошек от печенья, выстроилась батарея пузырьков: корвалол, валерьянка и еще какие-то дорогие БАДы, которые она скупала тоннами по советам из телевизора...

— Тём, ты мусор вынес? — крикнула я из коридора, ставя мокрые пакеты на пол. Тишина. Только синий отсвет монитора бьет из-под двери его комнаты да ритмичные щелчки мышки. Конечно, не вынес. Пакет так и стоит у входа, источая кислый запах вчерашних яблок. Я вздохнула. Спину ломило так, будто я не бухгалтером работаю, а вагоны разгружаю. В свои пятьдесят два я чувствовала себя на все семьдесят. Особенно сегодня. Ноябрь в этом году выдался мерзкий: снег с дождем, под ногами каша, темнота наваливается уже в четыре дня, давя на виски...

— Ты меня слышишь? Или оглохла к старости? — Глеб швырнул на пуфик в прихожей свою сумку, ту самую, с которой обычно ходил в спортзал. Только сейчас она выглядела слишком пухлой. — Я сказал: Новый год ты одна встретишь! Я еду к Марине, она в больнице! В воздухе повис тяжелый, липкий запах пригоревшего масла. Котлеты. Я забыла выключить газ. — В какой больнице? — голос у меня сел. Странно, вроде не кричала, а в горле будто наждаком прошлись. — В четвертой градской! С сердцем плохо. Тебе не понять, у тебя вместо сердца — калькулятор...

— Повторите, Галина Петровна. Я, кажется, оглохла на одно ухо. От сырости. Чайная ложечка звякнула о фарфор. Резко. Неприятно. Как выстрел в тишине пятиметровой кухни. — Квартиру мы вашу сдали, — чеканя каждое слово, повторила свекровь. Она сидела прямо, будто аршин проглотила. Взгляд — жестяной, немигающий. — Жильцы заедут завтра. Деньги нам нужнее. А вы поживёте у нас. В проходной. Я перевела взгляд на мужа. Игорь сидел, уткнувшись в тарелку с остывшим рагу. Ковырял вилкой морковку. Плечи опущены, шея втянута...

— Салфетку передай. И да, кстати, после свадьбы будешь работать на двух работах. Мне на бизнес нужны деньги! — признался жених, макая кусок шашлыка в соус. Елена замерла с бумажной салфеткой в руке. В кафе «Уют» гудела кофемашина, за соседним столиком громко смеялась компания студентов, а за окном, в сизой ноябрьской темноте, мокрый снег налипал на стекла троллейбусов. — Валер, ты шутишь? — она попыталась улыбнуться. Уголок рта дернулся и застыл. Валерий прожевал, вытер губы тыльной стороной ладони — жест, который раньше казался ей по-мужски небрежным, а сейчас почему-то вызвал раздражение...