Навигатор в мире чувств

Я с детства дружила с Алёнкой. Наши мамы работали медсёстрами в одной больнице и часто брали нас с собой на дежурства. Мы могли часами возиться в сестринской, разглядывая анатомические плакаты и воображая себя то великими хирургами, то принцессами-медсёстрами. Наша дружба только крепла с годами. Мы вместе пережили все девичьи секреты и глупости, делились первыми поцелуями и разочарованиями. Алёна утешала меня после ссор с мамой, а я поддерживала её, когда умер папа. Мы были не разлей вода. Помню, как в старших классах мы спорили до хрипоты, придумывая идеального мужчину...

Я смотрю в окно и не верю своим глазам. Опять моя Ксюшка с этим Вадимом идут под ручку и воркуют. И когда она только успела? Ей всего 17, а этому прохвосту 35, не меньше. Вот ведь прилип, как репей. Ну ничего, сейчас я ему устрою. Выхожу из подъезда, иду им навстречу, глаза горят от злости. Ксюха меня увидела, сразу спряталась за спину этого Вадима. Знает, что мне её ухажёр совсем не по душе. Да и кому он понравится? Ни кола ни двора, подрабатывает где-то сторожем, из своей общаги вылезти не может...

Сквозь пелену слёз я смотрела на старое школьное крыльцо, сжимая в руках скромный букетик полевых цветов. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я сама, маленькая и полная надежд, впервые переступила этот порог. А сегодня настал черёд моей дочки, моей маленькой Алёнки — она пошла в первый класс. Годы не пощадили меня — морщины избороздили когда-то гладкое лицо, в волосах посеребрилась ранняя седина. Но разве это имеет значение? Сейчас для меня главное — счастье в глазах моей малышки. Ведь нам пришлось пройти через столько испытаний...

Моя жизнь разделилась на «до» и «после» в тот промозглый ноябрьский день. Прошло пять лет, а я помню всё так ясно, словно это было вчера. Тогда мне было 35. Я работала бухгалтером в солидной фирме, у меня был любящий муж Сергей и 10-летний сынишка Ванечка — центр моей вселенной. Когда он только родился, я часами смотрела на его сморщенное личико, с трудом веря, что этот комочек счастья — мой. Я купала его, пеленала, засыпала с ним в обнимку. Ваня рос любознательным, подвижным ребёнком, у него было много друзей...

Алексей Петрович стоял у окна своей квартиры и наблюдал, как последние лучи сентябрьского солнца окрашивают серые многоэтажки в тёплые тона. Сорок два года. Сорок два года он прожил, чувствуя себя никому не нужным. «Гадкий утёнок» — так называла его мать в детстве, не скрывая разочарования в своём единственном ребёнке. Воспоминания всплывали непрошеными гостями. Школьный двор, где он всегда держался в стороне от шумных компаний. Университетские коридоры, где его тихий голос терялся среди уверенных заявлений однокурсников...