Мирослава Крафт | Рассказы

— Тебе звонила какая-то Наталья Александровна, — Анна протянула мобильный телефон мужу. — Говорит, твоя мать. Но разве твоя мать не Светлана? Сергей замер с чашкой кофе в руке. Его взгляд метнулся к стоящей у холодильника Кате, а затем вернулся к жене. — Наверное, ошиблась номером, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Странно, она тебя по имени-отчеству называла. И очень удивилась, когда я сказала, что твоя жена, — Анна пристально изучала лицо мужа, замечая, как оно меняется. — Она спросила, как поживает Катюша...

— Хватит уже копаться в этих бумагах, Андрей. Пойдем ужинать, все остывает, — Елена стояла в дверях кабинета, поправляя волосы привычным жестом. — Иду, иду, — Андрей Петрович рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от документов. — Мне нужно еще минут пять, чтобы закончить с этим завещанием. — Завещанием? — в голосе жены промелькнула тревога. — С чего вдруг? Тебе же только пятьдесят два, рано об этом думать. Андрей наконец поднял голову и посмотрел на жену. Елена выглядела моложе своих сорока восьми — подтянутая фигура, ухоженные волосы, минимум морщин...

— Я не поеду на эти выходные, Женя. И дети тоже не поедут. Юлия Александровна стояла у окна, скрестив руки на груди, и смотрела на мужа. Вечернее майское солнце пробивалось сквозь тюль, подсвечивая её каштановые волосы рыжеватым ореолом. — Мам опять расстроится, — Евгений Петрович вздохнул, присаживаясь на край дивана. — Пусть расстраивается. Я устала. Дети устали. Каждые выходные — как на каторгу. Алёшка вчера сказал, что ненавидит эту картошку. А у Марины аллергия обострилась. Он посмотрел на жену, на её упрямо сжатые губы, и понял — сегодня она не уступит...

— Я всегда знала, что эта твоя учителка далеко не уедет, — Елена Петровна поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть. — Тридцать лет тебе, Иван, а всё по съёмным квартирам. Вот Лёша молодец, сразу на готовое. Иван молча вытер лужицу салфеткой. За шесть лет брака он привык к материнским нападкам, но сегодня в воздухе витовало что-то особенное. Мать приехала без предупреждения, с каким-то плохо скрываемым торжеством. — Мама, давай без этого, — он посмотрел в окно на серое мартовское небо 2012 года...

— Ты совсем с ума сошла? — Антон схватил рюкзак и замер у двери. — Почему я должен спать в зале? Это моя комната! — Тише ты, — Ольга Владимировна поморщилась и машинально оглянулась на закрытую дверь своей спальни. — Марина только уложила девочек. И вообще, это временно. У человека беда случилась, пожар, ты же знаешь. Тринадцатилетний сын смотрел на нее с таким отчаянием, что Ольга невольно отвела взгляд. Потрепала его по плечу, привычным жестом поправила воротник рубашки. — Потерпи немного. Им некуда идти...

— А ты не слишком ли борзеешь, Марина? — свекровь поджала губы и укоризненно покачала головой. — Мать твоего мужа перед тобой, между прочим, а не кто-нибудь с улицы. Марина сосредоточенно нарезала овощи для салата, стараясь не поднимать взгляд. Нож в руке двигался всё быстрее, костяшки пальцев побелели от напряжения. Каждый удар лезвия о разделочную доску отдавался в висках. — Ирина Петровна, мы уже обсудили этот вопрос, — она старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрогнул. — Мы с Димой семь лет копили на эту квартиру...

— Ты сегодня поздно, — Мария подняла глаза от бумаг, разложенных на кухонном столе. — Опять совещание? Александр замер в дверном проеме, не снимая плаща. Его лицо, обычно живое и выразительное, казалось застывшей маской. — Да, затянулось. Много вопросов по новому оборудованию, — он отвел взгляд, снимая плащ. — А ты что, до сих пор работаешь? В кухне повисло напряжение — едва уловимое, но такое знакомое. За девятнадцать лет брака они научились чувствовать настроение друг друга с полувзгляда. Мария отложила ручку и аккуратно сложила бумаги в папку...

— А чем это вы так довольны? — Марина скривилась, увидев отчима и мать на кухне. Сергей Петрович обнимал Наталью за плечи, и оба смеялись над чем-то в газете. — У нас хорошие новости, — Наталья отодвинула чашку с чаем. — Сергею на заводе премию дали за рационализаторское предложение. Будем летом на дачу крышу менять. — Премию? — Марина фыркнула, бросив взгляд на потёртые обои в коридоре. — И сколько? На новую иномарку хватит? Или хотя бы на ремонт в этой конуре? Сергей Петрович напрягся, но промолчал...

— Мам, ты чего трубку не берёшь? Я уже полчаса звоню! — голос Александра звучал раздражённо, как всегда, когда что-то шло не по его плану. Елена Петровна тяжело вздохнула, прижимая телефон к уху и одновременно помешивая суп на плите. Она уже знала, к чему приведёт этот разговор. За сорок один год материнства она научилась безошибочно угадывать интонации старшего сына. — Я в магазин выходила, Саша. Что случилось? — Слушай, тут такое дело... — в трубке послышалась характерная пауза. — Алинка что-то разболелась...

— Настя, доченька, выручай! Отцу машину ремонтировать надо, а денег нет совсем. Тысяч тридцать хотя бы одолжи, — Людмила Ивановна нервно теребила ручку потрепанной сумки, не глядя дочери в глаза. Анастасия отставила чашку кофе. Непрошеная гостья появилась на пороге её новой квартиры без предупреждения — впервые за долгие годы. Последний раз они виделись на похоронах бабушки пять лет назад. Настя тогда подошла к матери, но та лишь кивнула и отвернулась, занятая своими переживаниями. — С чего вдруг такая честь? — Настя скрестила руки на груди...

— Ты хоть понимаешь, что сделал? — Анна смотрела на него, сжав губы, и в глазах читалось больше обиды, чем гнева. Дмитрий растерянно переводил взгляд с ключей в своей руке на документы о праве собственности, лежащие на столе. Он действительно не понимал, в чем проблема. — Я нам квартиру купил! Три года копили, и вот — своя крыша над головой. Я думал, ты обрадуешься. — Обрадуюсь? — она покачала головой, отступая на шаг. — Ты оформил ее только на себя, Дима. Без меня. Без единого слова. А ведь деньги мы копили вместе...

— И что ты наделала? — голос Сергея звенел от сдерживаемого гнева, пока он оглядывал совершенно преображенный гараж. — Я уезжаю на две недели, а ты... ты всё перевернула вверх дном! Марина стояла в дверях, скрестив руки на груди. Её тонкие губы дрогнули — не то от обиды, не то от раздражения. — Неблагодарный! Я думала, ты обрадуешься. Посмотри, как чисто стало, всё на своих местах. — На своих?! — Сергей резко развернулся, окинув пространство растерянным взглядом. — А где мой верстак? Колёса от «Жигулей»?...