Минута сказки

Притулившаяся к прибрежным скалам хижина была ветхой и запущенной сколько Одри себя помнила. Однажды наткнувшись на неё во время сбора валежника, девушка подумала, что это просто груда нанесённых приливом деревянных обломков. Но из дыры в плетёной крыше сочился дымок и доносилось негромкое бормотанье, в котором Одри спустя несколько лет научилась разбирать отдельные слова. До девушки даже не сразу дошло, что перед ней жилище волшебника, и попусту вертеться рядом в деревне категорически не советовали...

Появление важной дамы сулило немалые барыши, ведьма почуяла их, едва статная фигура под густой вуалью возникла на пороге хижины. Бегло оглядевшись, гостья прошествовала к столу и без приглашения уселась в единственное кресло. – Чем могу помочь, госпожа? – ведьма постаралась придать голосу нотку радушия. – Надеюсь, вас не тревожит какое-то нездоровье? – Ах, нет, – отмахнулась дама, перестав вертеть головой. – Мне рекомендовали твоё приворотное зелье. – И правильно сделали! – воодушевилась хозяйка...

– О нет, опять она! – охнул Ворчун, углядев подтверждение своим неприятным предчувствиям. – Где? Где? Где? – Торопыга прошмыгнул сквозь языки пламени, стараясь не слишком высовываться наружу. – Вот и далась же ей магия огня, – продолжал причитать Ворчун, первым заметивший девицу, которая копалась в стопке заклинательных книг. – Прошлый раз едва не выпустила на волю саламандру. А третьего дня почти сотворила огненный шар. – Между тем, свиток, который сейчас лежит под носом у нашей подопечной, подскажет...

– Успокойся! Дракон почти с облегчением упал на стену замка, опасаясь, что от шума в голове из-за ужасающего визга принцессы может врезаться в сторожевую башню. Девушка на секунду закрыла рот, устремив на похитителя перепуганный голубой глаз, и дракон воспользовался паузой. – Нечего так орать. Ничего ужасного не происходит. – Да-а-а? – дрожащим голоском протянула принцесса. – А куда ты меня тащишь? – Поживёшь немного в моей пещере. Там довольно уютно, я даже очистил сокровища от бараньих костей...

Лес глубокой осенью тих, уныл и пуст как заброшенное жилище. Ни жирного зайца, ни перепёлки, ни полного свежих яиц гнезда невозможно в нём отыскать, как ни старайся. Уже второй день тролль подъедал собственные скудные припасы, понимая, что пора двигать в горы. Зима в горах тоже не мёд, но на дороге иногда можно было отловить неосторожного путника, а по кручам носились козлы. И те и другие обычно доставляли немало хлопот, но с голодухи выбирать не приходилось. Решившись, тролль выбрался из ельника на тропу, уводившую к окраине леса, откуда можно было разглядеть серые зубы гор...