Вытираю ручку двери, порог, пол в коридоре. Пена от моющего пузыриться в ведре, высоко поднимаясь над водой. Опять влил слишком много. Ничего, главное – чистота. Есть мультик о пингвине на льдине, все либо смеются над птицей беспрестанно трущую свой кусочек замерзшей воды, либо грустят, пропуская главный лозунг - «Чистота – залог здоровья, порядок превыше всего». Пингвиненок…кто-то называл меня так. Застываю, пытаясь вспомнить, зачарованно наблюдая, как мыльная вода капает с тряпки на пол, растекаясь радужной лужей. Кто-то же… Замечаю, что влага подбирается к носку тапка и встряхиваюсь: «- Ладно, потом вспомню.» Нужно быстрее убраться после такой вздорной посетительницы, а то мало ли что…
Приход мерзкой соседки по лестничной клетке совсем выбил из привычного распорядка дня. Пришла с утра и давай орать, что из моей квартиры несет чем-то отвратительным, гнилым. Даже не несет – воняет! Возмутительно! Я не чувствую, чтобы чем-то пахло. Газ закрыт, а в квартире идеальная чистота. Я люблю чистоту. Делаю влажную уборку утром и вечером, а дважды в неделю – генеральную. В кармане штанов, сумке, на полке у входной двери, в ванне - всегда лежит антибактериальный гель для рук. На улицу выхожу в перчатках и завернувшись в шарф, а летом, спасибо моде - в арафатку. Работа айтишником избавила от близкого контакта с людьми – этими ходячими минами, складами боезарядов микробов. Каждое рукопожатие – угроза организму. Контакт с кожей чужака ослабляет защиту. Мое существование похоже на работу сапера – малейшее неосторожное, непродуманное действие – и здоровье подорвано. Пусть смеются глупцы над такой предусмотрительностью, а потом они будут недоуменно вопрошать: «Откуда появился такой букет болезней?» Не понимают – в первую очередь профилактика!
С удовольствием провожу в последний раз у порога полусухой тряпкой, добиваясь чистого блеска лакированной поверхности пола. Лак выбирал с... Муть какая-то! Не могу вспомнить. Тут еще эта соседка, со странными претензиями. Хорошо, что сегодня выходной, а то на работу опоздал бы после такого визита. Оставлять грязь, которая попала с лестничной клетки после ее прихода, не намерен. Может стены протереть? Да нет, не трогала она стен прихожей. Аромат лаванды – отдушки моющего средства, всегда благотворно на меня действует, успокаивает. Запах. Что же унюхала эта наглая женщина? Меня, к примеру, не запах из квартиры беспокоит, а стук. Стучит что-то. Там. В спальне. У дальней стены, напротив кровати. Вернее - стучало. Дня два стучало. Глухо так, монотонно. Ночью и днем. Потом реже, реже, слабее и затихло. Не могу заставить себя подойти к этой стене в комнате и посмотреть. Не то чтобы не пытался, почему же… Выливаю ведро с грязной водой, мою руки, вытираю полотенцем и протираю антибактериальным гелем. Может сейчас пойти, попробовать еще раз, посмотреть?
Бежевые обои, темное дерево двери, золотистый край покрывала постели. Еще чуть-чуть, еще шаг. Не могу! Оно поднимается изнутри, сдавливает грудь, выпихивая сердце к горлу. Душно. Хватаю ртом воздух, пытаясь протолкнуть жалкие глотки внутрь, муть застилает глаза и визг расцветает в сознании атомным взрывом, плавя последние остатки самообладания. Глухой удар коленей в пол. Только бы доползти до порога. Ногти царапают лак пола. Выбраться. Выйти из комнаты, захлопнуть дверь. Знаю, пытка прекратиться. Как только…Еще немного. Визг оглушает, не могу зажать уши, иначе упаду носом в пол. Знаю, этот звук слышу только я. Никто не жаловался. Во рту привкус крови. Прикусил щеку изнутри. С трудом переставляю руки. Вот и плавающий внизу край порога. Стук и щелчок замка. Все, выбрался!
Дрожащими руками стаскивая футболку – она влажная. Тело в липком поту. Сердце все еще тарахтит как ошалевшее. Считаю пульс – сто двадцать. Главное – тишина. Вдооох-выдох! Вдох… Больше не буду проводить этих экспериментов. Надеялся, когда пропадет стук, пропадут и эти приступы оглушающего ужаса, но нет. И не хочется думать, почему так происходит. Рад тому, что у меня двухкомнатная квартира и не приходиться спать в этой спальне. Хватает гостиной. Хотя бывает появляется чувство – что –то не так в квартире. Кроме этой спальни. Неясный, смутный образ на гране сознания, на границе памяти. Это все равно, что уловить движение краем глаза и оглянувшись удивиться – пустота. Нет ничего. Но я справлюсь. Возможно нужно пройти обследование. И так раз в полгода прохожу, пусть и ворчат врачи - здоров как бык, но что они знают?
Тащусь в ванну. Вода освежает. Чистота тела всегда приводит меня в хорошее расположение духа. Никогда не упускаю возможности почувствовать себя исключительно чистым. Микробы, бактерии, вирусы – болезнь грязи. Неважно чего – воздуха, воды, земли. Главное – осторожность. Ведь я сапер на минном поле. Ну, хватит. Пора работать. Протереть рабочий стол асептиком, обработать клавиатуру и монитор – это ведь рассадники инфекции. И наконец-то – работать. Экран компьютера привычно расцветает передо мной, успокаивая. Привносит гармонию единения чувствам, заряжает мозг энергией в предвкушении любимой возни с программами. Гул куллеров – сладкая музыка для ушей. Покой и чистота. Что еще нужно для счастья?
Опять звенит звонок входной двери. Кидаю взгляд на часы и довольно улыбаюсь – как всегда, за работой и четыре часа проходит как одна минута. Но кто мог ко мне прийти сегодня? Я никого не ждал и уж тем более не приглашал. Не сумасшедший же, звать врага на свою территорию. Мало ли, где он ходил до этого и что с собой принесет на одежде, руках в дыхании. Звонок истерит, настойчиво, все более угрожающе. Не спешу. Выключаю компьютер, еще раз протираю влажной антибактериальной салфеткой стол и иду в прихожую.
Ну конечно, у дверей расплылось искаженное линзой глазка лицо соседки. Собираюсь развернуться и уйти на кухню, но тут рядом выдвинулся мундир полицейского увенчанный напряженным усатым лицом владельца. Щелкая замком, распахиваю дверь. Отслеживаю корочку, внимательно вчитываясь в ФИО участкового, который попутно рассказывает мне о поступившей жалобе от соседей о непонятном запахе из моей квартиры. И тут…Эта женщина спрашивает: А где твоя … ?
Я не слышу! Визг пронзил мозг! Зажимаю уши и чувствую бьющую в нос вонь. Смрад гниения. Оглушающий, тяжелый дух пропитал всю квартиру. Приваливаюсь плечом к стене прихожей, глаза слезятся, и ладони с ушей перекочевывают на нос, отражая судорожное движение участкового и соседки, которые стоят у дверей моей квартиры, закрывая себе рот и нос платкам. Хватаю шапку с вешалки, и прижимаю к лицу, вдыхая знакомый аромат своего шампуня. А по спине ползет холодок понимания – я знаю от куда идет эта вонь. Иду туда, не замечая настойчивых вопросов соседки, отмечая движение крупного тела участкового следом за мной. Его тяжелый шаги за спиной придают уверенность. Но все же рука скользит по ручке двери спальни, не поддается нажиму. Он сам отодвигает меня и открывает дверь. Входит в комнату. Следом проскальзывает соседка, спрятав лицо в рукаве розовой кофточки. Тошнота подкатывает, кажется, шапка не спасает от запаха разложения казавшегося сильнее в этой комнате.
- Что у вас там? – глухо рокочет, побелевший полицейский, показывая на противоположную стену спальни, ту самую.
- Ни-и-чего…- язык с трудом ворочается, цепляясь за зубы.
- Что у вас в той комнате? – терпеливо, с нажимом.
Комната? Какая комната? У меня же двух комнатная кварти…
Соседка вскрикивает:
- Там же, наверно, комната … !
Не слышу. Я не слышу ее! Гулкие удары в висках, меня трясет и все сильнее вжимаюсь лицом в шапку. Не слышу! Рвет желчью и остатками завтрака, прямо там, на блестящий пол. Вытираю лицо и вижу. Вижу дверь. Такую же как в спальню темную дверь в противоположной стене. И вспоминаю. Медленно иду к ней. Ноги с трудом переставляются, будто тапки приклеиваются к полу. Я не хочу туда заходить. Шатает и участковый поддерживает меня за локоть. Скорее желая удержать, чем поддержать. Пытаюсь открыть, но дверь приоткрывается - узко, ровно столько чтобы я мог протиснуться, позволяя увидеть лишь небольшую щель в проем. Инспектора вырвало. Соседка выскочила из спальни. А мне уже не чем. Спазмы скручивают внутренности, протестуя смраду заполняющему легкие. Вытерев рот и выкинув испорченный платок, полицейский налегает плечом на дверь, заставляя щель расширится на столько, чтобы крупный человек сумел протиснуться боком. Темнота оглушает вонью.
Нашариваю рядом с дверью выключатель. Щелчок. Я вижу, что не давало двери открытья. Гора хлама. Мусор. В моей чистой квартире. Застыл. Рассматриваю. Вся комната погрязла, утонула в груде одежды, каких-то тряпках, обломках посуды, кусках газет, а прямо под дверью свалены огромной грудой книги. Они возвышались башнями и небольшими стопками среди вещей – как город на холме, металлическая полка как остов моста, перекинутый с одного берега на другой. И все украшено зеленым кустом какого-то растения с ярко красным пушистым навершием, напоминающим гриб взрыва атомной бомбы. Прослеживаю взглядом туда, куда уходит ствол растения – черепки горшка, комья земли, копошатся черви. Откуда столько червей. Шевелящаяся склизкими телами гадость. Мне хочется вырвать этот цветок. Источник мерзости. Я даже забываю про вонь, делаю шаг вперед, и верх этой кучи проламывается под ногой. С чавканьем, хрустом утопаю в чем-то вязком. Вот она – мина. Перевожу взгляд вниз. Иссиня- черное, бесформенное, покрытое чем-то слизистым с плесенью, высохшими глазами, вдавленными внутрь, на меня смотрит одутловатое, оскалившееся в безмолвном крике лицо трупа. Ору. Ору и понимаю. Это мой визг. Это я. Вонь захлестывает. Пытаюсь выдернуть ногу, но ее не пускает. Зажало между челюстью покойника и книгами. Дергаюсь, вереща все выше и выше, захлебываясь. Рывок и поскользнувшись падаю на колени. Муть. В голове звенит голос, мелькают калейдоскоп лица, рук, запах. Крик: «Сколько можно! Тебе жениться уже пора, а ты дурью маешься! Сходишь с ума, нельзя так! Лучше цветы выращивай, раз заняться не чем. Смотри какой взрыв.» И в лицо этот цветок – атомный. Держу, провожая глазами сваливаемые в мусорный пакет перчатки, гель, антибактериальные салфетки и голос миролюбивый, заискивающий, уже не первый раз: « - Нужно все выкинуть, так нельзя больше. Нельзя быть таким мнительным. Ты же молодой здоровый парень. Нет в мире столько грязи!»
Потом голос замолчал. Внезапно. Резко.
А потом я делаю уборку. Генеральную. Стаскиваю все, что напоминает мне о ней. Открываю глаза. Не хочу слышать голос участкового, видеть искривленное в ужасе лицо. Вглядываясь в труп, едва виднеющийся из-под хлама. Стремлюсь увидеть знакомые черты Вот, кто стучал. Это ведь ты стучала, мама?
Автор: Mikhailovna
Источник: https://litclubbs.ru/articles/49475-pingvin-saper.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: