Восхищение и досада смешались в словах не сдержавшей чувств таю:
– Вот это да! Здесь, оказывается, скрывался истинный знаток. Слушайте, Хатибэй-сан, мне теперь даже стыдно начинать… А уж пытаться завершить строки пятистишья после вас будет совершенной самонадеянностью! – госпожа Киндзан овладела собой и надменно кивнула. Изящно подвернув недлинный рукав, она обратилась к бхикуни:
– Надеюсь, достопочтенная Эйки возьмёт на себя труд предложить для надписи что-либо, освящённое высшим смыслом?
Молодой каллиграф на мгновенье оторвал взгляд от плитки туши, скрипнувшей под пестиком. Его удивило чувство, промелькнувшее на лице буддистской монахини. Женщина, чьи помыслы и вся жизнь должны служить для верующих образцом смирения, казалось, торжествовала. Однако гадать о причинах столь земной радости времени не осталось – бхикуни, потупившись, заговорила медовым голосом:
– Куда уж мне, ничтожной! Впрочем, коль скоро таков выбор госпожи, в котором каждый да узрит несомненность Пути, я попробую. Что же лучше выявит свет Истины?.. А, вот, пожалуй, – изменившимся, низким голосом Эйки вдохновенно продекламировала старинную танку Дзиэна:
– Недостоин я,
Но, как древле Он, я стою
На священной горе.
Осенят народ в скорбном мире
Инока чёрные рукава!
Слова попали в цель не хуже стрелы – у молодого человека перехватило дух. Сердце затрепетало, сбилось и вдруг застучало невыносимо медленно. Голову наполнили болью звуки треснувшего колокола… Потемнело в глазах… Едва сдерживая слёзы Дзиро смотрел на мучительницу: она догадалась! Эта бхикуни нарочно прочла древний стих, так похожий на Послания Апостолов – здесь, на землях первого христианского княжества Японии. Здесь, где новоназначенные сёгуном владыки со страшной жестокостью мучили и казнили иноземных священников и местных католиков. Здесь, где тысячи христиан наконец-то поднялись против всего японского государства!
Монахиня злорадно смотрела, как юноша, задыхаясь, комкал одежду на груди, словно обожжённый нательным крестом. Захохотала, указывая на него пальцем:
– А ведь ты попался, парень! – и, стремительно поднявшись, Эйки вытащила из-под монашеской накидки тупой стилет-дзюттэ с ярко-вишнёвой кистью на рукояти. Церемонно предъявила покрытый серебром символ власти куртизанке и обоим мужчинам:
– Государственное дело! Как уполномоченная бакуфу, именем сёгуна Иэмицу я требую схватить мятежника-христианина!
Ахнула таю. Коротко замычал-простонал лесоруб. Поперхнулся остатками сакэ, закашлялся в углу рёнин. Молодой каллиграф вздрогнул и поклонился, не вставая с колен. Заметно побледнев, он постарался не утратить лица. В меру разбавил растёртую тушь водой, поднял кисть и сдержанно спросил:
– Что ж, достопочтенная Эйки, так какую же из ваших фраз прикажете написать? Думаю, «дрожащая кисть» великого мастера Оно-но Тофу – подходящий стиль для стиха?
– Прекрасно сказано, юноша! – мигом успокоившись, Киндзан махнула платком своему спутнику. Тот заворчал, лениво поднимаясь.
– Может быть, не станем торопиться, госпожа мэцукэ? Никуда парень не денется до утра, – жалобный голос Хатибэя заставил Дзиро обернуться. Стоя на коленях за его спиной, лесоруб теребил в руках верёвку. Но юноша мог поклясться: он ухмылялся! И – подмигивал?!
– Задержать лазутчика! – «монахиня», покраснев от гнева, громко топнула. – Поверили, будто столичный каллиграф вернётся на родину в разгар мятежа?! Да он из замка Хара идёт… Не иначе, послан на север – известить своих проклятых единоверцев о смерти князя Итакура!
Она запнулась, поняв, что сказала лишнее. С минуту молчала, тяжело дыша, сжав тонкие губы. Потом махнула рукой:
– Ну, да чего там! Убит наш предводитель. Уже десять дней прошло… Вот-вот прибудет новый командующий, ему и предоставим молодчика. Что, мужик, награда не нужна?
– Как не нужна, матушка… то есть, простите старого хрыча, ваша милость соглядатай, очень даже нужна, – Хатибэй опять кланялся, потешно отставляя зад. – Да только ведь, не в укор вам, ежели сказать – вдруг парень и впрямь писать мастак?.. Нельзя ли повременить? Пусть его покажет умельство, а потом и свяжем. Слыхивал я, высокие господа за искусные письмена иной раз много золота дают. Мне бы не помешало!
Визгливо рассмеявшись, Эйки села на своё место. Только того и ждавшая куртизанка наполнила и передала чашку сакэ. «Её милость соглядатай» скупо кивнула, выпила. Помолчала. Наконец процедила нехотя:
– И верно. Пиши, христианин! Может, в последний раз?
Всё замерло. Мир вокруг Дзиро исчез. Только он – и лист бумаги. Кисть? Тушь? Нет, это тоже – он… Бесконечное спокойствие. Глубины вод и вершины гор. Бесконечный хаос. Пронизывающий зимний ветер и грозовые облака, стремительно врастающие в бездонную высь летнего полдня. Луна, отражённая в неподвижном пруду и нынешняя ночь – белый сумрак, удушливая тьма. Мокрый снег на иглах сосны. Пламя, пожирающее молитвенные дощечки. Вселенная уместилась на кончике кисти. Вот он, Путь Письма… Удар! Ещё удар! Росчерк!
Юноша очнулся. Посмотрел на зрителей – трое склонились над листом с молниеносно начертанными строками. Устрашающий тёмный силуэт четвёртого вырос позади них. Тишину распорол тонкий, короткий свист… А вслед за ним раздался звук, с каким шлёпает о землю кожаный мяч для игры ногами. Не веря своим глазам, Дзиро смотрел на бумагу: поверх изысканно чернеющих иероглифов хлестнула, брызгая и пузырясь, струя крови.
Хрипло захохотав, Сарухидэ упёрся ногой в спину упавшей ничком «монахини», обеими руками потянул рукоять. Лезвие глубоко засело в груди, разрубив ключицу и рёбра, и подалось с трудом. Словно наделённый собственной волей, клинок неохотно покинул бьющееся в агонии тело. Рёнин наклонился, вытирая оружие краем монашеской накидки. Жертва попыталась что-то сказать, но убийца с ожесточением наступил ногой на лицо и держал до тех пор, пока тело Эйки не перестало содрогаться. Со злобным торжеством посмотрев на старика и юношу, Сарухидэ вложил клинок в ножны и, глубоко засунув руку за пазуху, почесался.
– Грубиян! – госпожа Киндзан сопроводила упрёк лёгким смехом. – Ты не должен был спешить. Смотри, эта тварь испачкала надпись! Стих испорчен… Впрочем, наш юный мастер не откажется написать ещё один?
Пинком отшвырнув блестящий дзюттэ, её спутник оттащил труп мэцукэ в угол. Вернулся в круг света; нагнулся над угощением, подхватил початую бутылочку и вопросительно взглянул на таю, оскалив крупные жёлтые зубы. Снисходительно кивнув, куртизанка продолжила с улыбкой:
– Итак, дорогие гости, позвольте представиться ещё раз… Быть может тогда молодой человек обретёт вдохновение!
– Вы… Вы разбойники? Или – кицунэ? – ошеломлённый зрелищем внезапного убийства, Дзиро сглотнул горькую слюну.
– Кицунэ?! Смешной!.. Про лисьи глупости спрашивай у мужичья, – она дёрнула подбородком. – Вон, хоть этого знатока стихов. Я верно говорю, лесоруб?
– Ох, верно, ваша милость! Даже не смею сказать, как верно… – хитрый глазок Хатибэя снова подмигивал потрясённому юноше. – А всё ж таки, ежели будете любезны, кто вы? Уж не сама ли госпожа Горная Хозяйка?
Потупившись в притворном смущении, Киндзан раскрыла веер перед лицом, хихикнула. Махнула рукавом, подзывая пьющего из горлышка бутылки рёнина:
– Ко мне, обезьянка! – и сложила веер.
Бледное до голубизны лицо, иссиня-чёрные распущенные волосы и шея… Длиннейшая шея, извивающаяся гигантской змеёй… Горящие багряные глаза, в которых не нашлось места для белков и зрачков… Быстро мелькающий за гребёнкой острейших зубов раздвоенный язык… Напротив юного христианина сидело чудовищное существо, злой дух его языческих предков – рокурокуби.
Едва дыша от ужаса, Дзиро перекрестился и моргнул; видение исчезло. На месте змеешеего страшилища возле жаровни раскачивался полуразложившийся труп в старинном женском наряде из златотканой парчи. Сквозь вылезшие реденькие волосы проглядывал череп, полусгнившие губы обнажали бурые от стёршегося лака зубы, лишённые век глаза едва не вываливались из орбит. Костлявые руки отвратительного призрака тянулись то ли обнять, то ли задушить… Пахнуло мертвечиной.
Вонь гниющей плоти заставила зажмуриться. Сморгнув навернувшиеся слёзы, Дзиро осторожно взглянул на ожившую покойницу – и замер: её сменила огромная медуза. Хищный морской гриб повис между полом и потолком, как чёрно-свинцовая туча над вершиной горы. Слегка колыхались, пульсировали края купола-головы. Множество щупалец – в детстве Дзиро обжёгся о такое – трепетали, вытягивались в разные стороны. Скользкая тварь плясала!
Сбитый с толку пугающими видениями, растерявшийся юноша оглянулся на Хатибэя, и опешил. Лесоруб наслаждался зрелищем, словно деревенский староста тех времён, когда при храме устраивали праздничные представления. Более того, он начал отбивать ритм щепкой о край пустой чашки и даже затянул крестьянскую песенку – сначала тихонько, а потом всё громче и громче…
– Христос, защити! – решившись, Дзиро достал распятие из слоновой кости, самую дорогую семейную реликвию.
– А вот это верно, сынок! Только колышки, слышь-ка, тоже не забывай! – Старик одним прыжком оказался лицом к лицу с разинувшим рот рёнином. Слегка хлопнув ладонью по лбу глупо вытаращившегося Сарухидэ, лесоруб крикнул ему в лицо:
– Пошёл прочь, камияси!
Тот отшатнулся, опрокинулся навзничь, покатился кубарем, теряя оружие и одежду. Мелькнули клочья шерсти, оттопыренные уши, короткий хвост. Сверкнув красным задом, к выходу метнулась крупная обезьяна. Запнувшись на пороге, зверюга дёрнула раз-другой задней лапой, стараясь освободиться от намотавшейся штанины хакама. Бросив обиженный взгляд на старика, обезьяна оскалилась, гукнула и выскочила наружу…
– Ну, а теперь, падаль, покажи своё настоящее лицо!
Голос Хатибэя разорвал наваждение. По залу пронёсся вихрь; взлетели, закружились и упали клочья бумаги, мигнула и погасла лампа. Теперь напротив юноши оказалась древняя старуха. Выставив перед собой тощие руки в узлах вен, она тряслась всем телом. От страха? От дряхлой немощи? Сморщенное, бурое лицо, жидкие серые волосы, неопрятное кимоно – неужели это госпожа Киндзан?! Юноша спросил себя, но лесоруб ответил, будто услышав:
– Она! – а когда Дзиро опустил распятие, собираясь встать, прикрикнул:
– Доставай бузину-то! Не любят горные людоедки живой запах. Ведьма это, неужели не понял до сих пор? И верно, слепцы вы все, ученички христианские…
Не отрывая взгляда от дрожащих грязных рук с жёлтыми обломанными ногтями, молодой человек вытащил из рукавов колышки. Длинные стружки трепетали, словно флажки на майском ветру, заточенные острия сами искали врага. Почти против воли Дзиро нацелил оба колышка на старуху. Пряди волос упали на лицо ведьмы, она задёргалась, заголосила. Взвизгнув, вскочила, захохотала низким глухим голосом. Раскинула руки в стороны, застыла. Через минуту встряхнула головой, отбросив космы, остановила взгляд круглых, затянутых белой мутью глаз на юноше:
– И что теперь, молодой христианин? Победишь зло в его логове? – она вновь захохотала, со всхлипом втягивая воздух. – Сначала посмотри, глупец, кто тебе помогает!
Приподнявшись на пальцах левой ноги, ведьма согнула в колене правую, как на изображениях Будды Амиды. Завопила-запела заклинания, крутнулась волчком, хлопнула в ладоши раз, другой, третий! С потолка посыпалась пыль, и Хатибэй чихнул… Старуха, перепрыгнув сидящего парня, бросилась на лесоруба. Они покатились, опрокинув жаровню, роняя сосновые ветки, сметая остатки угощения. Тлеющие угли попали на кучу записок, ложе «господина Сарухидэ». Прежде, чем Дзиро успел подняться и помочь старику, измятая, пересохшая бумага ослепительно вспыхнула…
Через минуту, когда юноша вновь смог видеть, всё было кончено. В самом центре зала рядом с лужей крови, оставшейся после убийства мэцукэ, растекалось ещё одно тёмно-красное пятно. Отражения гаснущего пламени играли на нём, как лучи солнца на поверхности вина в чаше для причастия. Ведьма лежала навзничь, из разорванного горла, пенясь, текла густая струя. Над нею стояла, принюхиваясь, огромная серебристая лисица. Раз-другой существо обмахнулось хвостом – нет, сразу тремя! Или их было больше?.. Шесть? Девять?! Лиса шагнула к юноше, и он обречённо опустился на колени. «Вот она, улыбка демона!» – успел подумать Дзиро прежде, чем кицунэ лизнула его в губы. Почувствовав вкус крови, молодой человек лишился чувств.
Окончание следует...
Пять строк дрожащей кистью - 2
Автор: Алексей2014
Источник: https://litbes.com/pyat-strok-drozhashhej-kistyu/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Ставьте лайки, делитесь ссылкой, подписывайтесь на наш канал. Ждем авторов и читателей в нашей Беседке.
#проза #рассказ #литературная беседка @litbes Историческое фэнтези