Глава 16.
Идём к ней, вернее к нам. Делаю вид, что впервые в этой квартире, осматриваюсь, она приглашает на кухню. Достаёт аптечку и предлагает снять мою белоснежную футболку, чтобы застирать кровь, потому что потом, не отстирается. Послушно снимаю. Сейчас сражу наповал.
Беляш ошеломлённо присвистывает при виде моих восьми кубиков и брутальной татухи на плече и показывает многозначительный кулак! Я смеюсь ему в ответ, зажимая разбитую губу, она это видит и не понимает, отчего мне весело.
Но размышлять ей об этом никак, потому что любуется моим телом, хотя и делает вид, что открывает какой-то флакон. Потом осторожно обрабатывает мою пострадавшую губу смоченным в растворе перекиси водорода ватным диском и очень нежно на неё дует.
Я терплю, делая вид, что больно, хотя действительно больно, но терплю я, не имея возможности поцеловать её, так как соблазнительные губы находятся в паре сантиметров от меня, пусть от этого ране станет ещё больнее, не важно! Если бы не Беляш, гипнотизирующий меня не моргая, не устоял бы!..
Она пошла в ванную застирывать пятно на футболке. Сижу, осматриваю наше хозяйство глазами человека, мне нравится, я бы здесь остался с ней вместе. Я бы с ней и в каменной пещере, и в землянке остался…
Футболка сохнет в ванной на горячей трубе, мы пьём чай. Наконец-то! Её ядовитый кофе мне уже давно надоел, хотя и с молоком. Болтаем о пустяках, я больше слушаю, чем говорю.
В какой-то момент Ольгу слегка отпускает мой магический облик, и она раскрывается и рассказывает о своих злоключениях. Даже не знаю, как так вышло, она со всеми довольно замкнута, за месяц я не увидел никаких подруг, ни знакомых, ни соседей, ни коллег, родители, вообще, засада, а мне постороннему мужику выдала всю биографию…
Значит, поверила, значит, устала одна, значит, я ей нужен!..
Беляш, однако, делает знаки, что мне пора бы и честь знать. Как раз вспоминаю, что надо посмотреть свою съёмную квартиру, до которой так и не дошёл. Она с явным сожалением отпускает, а я, натягивая полусырую футболку, торжественно обещаю поработать её охранником на общественных началах, встречать и провожать ежедневно, ведь, мы теперь соседи…
И всё! Так и ухожу! Решаю проблему с квартирой, не выходя из подъезда, на этой неделе мне подвластно всё! Только, воспользуюсь ли я всем?..
День двадцать девятый.
Понедельник
У моей принцессы – выходной, уверен, что проспит часов до девяти, а, может и дольше, поэтому не тороплюсь. Ольга становится другой, уже не вскакивает спозаранок, когда может понежиться в постели, она теперь пьёт свой термоядерный кофе с молоком, её нежную шейку больше не душит верхняя пуговичка на блузке, потому что перестала её застёгивать. Это мои заслуги.
Скажете мало? А, я считаю, много! Если это делает её счастливее, хотя бы на чуть-чуть, то я горжусь своей работой! Знаю, кто бы меня сейчас обсмеял и отругал, а после этого, зашвырнул отмывать котлы из-под смолы! Но мне плевать, есть ещё целая неделя до казни!..
Даю выспаться моей принцессе и в десять звоню в нашу дверь, просто поздороваться и сказать, в какой квартире живу. Мне открывают почти мгновенно, и я утопаю в синих счастливых глазах, просто тону в них.
Беляш, скрестив крылья на груди, словно строгий учитель, смотрит на меня, однако, с лукавым прищуром и, улыбается улыбкой Джоконды. Он всё понимает, а я и не скрываю. Не скрываю больше ни от него, ни от себя, что я её люблю, и пусть всё летит в тартарары, в общем, туда, откуда я родом, но эта неделя моя! Вернее, наша с ней, только, ей я ни в чём не признаюсь, нет смысла из-за одной недели разбивать сердце моей принцессе, когда придёт время исчезнуть, я что-нибудь придумаю…
Мы завтракаем, вместе. Нет, не пресловутыми гренками на её кухне! Мы завтракаем у меня, я постарался сегодня, пока она спала. На столе блинчики с джемом и сметаной, пусть выбирает сама, что ей больше нравится, и хороший Аргентинский кофе, прямо из Буэнос-Айреса ночью доставили. Этот и без молока пить - одно удовольствие…
У Ольги целых два выходных дня, и я не намерен их тратить понапрасну, мы проведём их вместе. Я уже всё придумал…
Мчимся на моей дорогой, но не пафосной иномарке за город. Нет, не в клуб, из которого ещё не так давно мы с Беляшом её вызволяли от Николая. Едем на турбазу и пробудем там целых полтора дня и целую ночь!
Выгружаемся на месте. Неумело пытаемся поставить палатку, путаемся в ней и смеёмся. Как она смеётся, это надо видеть, слышать! Я с ней почти месяц уже, а ещё ни разу не слышал смех, а теперь она смеётся!..
Это магия, я зачарован её смехом, её улыбкой, её робкой непосредственной радостью, которой она никак не может позволить взять над собой власть. Которой, боится поверить…