Глава 17.
Несмотря на начало недели, отдыхающих в лагере много, нам помогают с палаткой, знакомимся с ребятами, что расположились по соседству, нам хорошо!
Погода стоит, как на заказ, идём купаться.
Лагерь разбит в прекрасном месте, на самом берегу реки. Берег песчаный и отлогий, и образует хороший чистый пляж, там много народу, направляемся туда.
Шагаем, взявшись за руки, теперь эта роскошь мне доступна. На нас глядят множество глаз, у неё прекрасная фигура, скромный купальник мало, что может скрыть, мужчины и молодые ребята откровенно её разглядывают, я горжусь и, одновременно, сгораю от ревности! Знаю, что множество женских глаз сейчас оценивают и меня, и уверен, что тяну на сто баллов по пятибалльной шкале, но мне наплевать, всё это, только для неё…
Метров в пяти от воды разбегаюсь и, пробежав немного по отмели, ныряю с головой в глубину, потому что надо остыть. Во мне, словно в кипящем смоляном котле, бурлят такие страсти, что боюсь этой горящей лавой её обжечь и напугать…
Вынырнув на середине реки, наблюдаю, как она неспешно опасливо заходит в воду, сначала проверяя её ступнями на холод, потом делает ещё несколько неуверенных шагов и замирает, когда кромка воды подступает к границе плавок.
Возвращаюсь к ней. Несколько широких гребков, достаю ногами до дна и иду в её сторону. Постепенно моё тело поднимается из воды всё выше, тёплый ветер обдувает кожу, я испытываю блаженство.
Знаю, что моя шикарная фигура сейчас смотрится особенно выигрышно, накачанное тело, созданное по всем пропорциям золотого сечения в каплях воды, как магнитом притягивает взоры дам всех возрастов на этом пляже, но, главное, чтобы оно нравилось Ольге. Она глядит на меня и улыбается только мне одному…
***
Мы занимаемся гедонизмом в его Эпикурейской трактовке, то есть ловим моменты счастья, до самого вечера, прервавшись только на трапезу, приготовленную из полуфабрикатов на общей турбазовской кухне…
Вечером, когда стемнело, на площадке в центре лагеря ребята разводят большой костёр, вокруг которого собирается полно народа. Какой-то парень берёт гитару и поёт.
Он поёт о любви, многие подпевают, и эта песня дарит мне умиротворение и покой, она отвечает на все мои «Почему?», «Возможно ли?», «Что теперь будет?» И я чувствую, что всё будет хорошо, что всё возможно, потому, что люблю!
Ольга рядом, мы сидим около костра на бревне, я обнимаю её за плечи, эти узкие, острые плечи, на которых так трудно усидеть. Правильно, потому, что нечего делать на этих плечах, они не созданы, чтобы таскать тяжёлую ношу грехов, они созданы для того, чтобы порхать от счастья…
Беляш уже куда-то опять слинял! Он что, не понимает, что рискует своей подопечной! А, вдруг, я не устою?! А, вдруг, она не устоит?! Он так уверен в нас обоих? Похоже, что, да!
Наконец, костёр потух, песни закончились, и все, подсвечивая дорогу фонариками, разбредаются по палаткам спать. Мы тоже. Но забираться в спальные мешки ещё слишком жарко, расстегнув молнии, настилаем их друг на дружку и ложимся сверху.
Не могу вспомнить, о чём мы говорили тогда, но среди прочих фраз, она сказала, что счастлива и боится признаться себе в этом, не верит, что всё происходящее не сон, и не хочет просыпаться!
У меня получается! Ей хорошо, но, что делать дальше? Свои инструкции я давно сжёг, мне надо писать новые, для неё я должен быть особенным…
А вот поцелуи никто не отменял, тут уж, блондинчик, извини, я не железный!..
Вот оно, как происходит, когда любишь!
Я целовался сотни раз, по-всякому. Целую науку, изучил, поцелуй в искусстве соблазна - штука серьёзная! Умею это делать и как женщина, и как мужчина.
Ясное дело, в виде женщины из-под палки, но и как мужчина, совсем не то, что сегодня. Теперь, я целовался, как влюблённый мужчина! Я терял от этих поцелуев голову, не в силах остановиться и прерваться даже для вдоха, и безумно хотел большего. Потому, что обнимая это тело, осязая тепло и шелковистость кожи, вдыхая его аромат, чувствуя сбивчивое дыхание и слыша учащённый стук её сердца, перестал быть хозяином себя самого.
Мой организм в этот момент жил своей собственной жизнью, я больше не диктовал ему, что делать, моё тело само командовало мною, устанавливая свои законы! Похоже, с Ольгой творилось то же самое…
Куда же подевался наш строгий надзиратель?! Сейчас бы он очень пригодился!
Мне ничто не мешает перейти к следующей фазе наших отношений, это было бы абсолютно естественно, и Ольга была бы не против, уверен. Но внутри словно загорается красный сигнал светофора и не даёт двигаться вперёд.
Когда становится невмоготу разрываться между этим табу и безумным желанием овладеть моей принцессой сейчас же, поднимаюсь и выскакиваю из палатки, ничего ей не объясняя…
Надо побыть одному, остыть и ответить на ряд важных вопросов. Кому? Самому себе, конечно…
Быстро иду к реке, скидываю майку и джинсы, и с разбегу бросаюсь в воду, надо привести в порядок и мысли, и чувства!..