Сегодня длинная история.
Чего до сих пор не могу понять - вот этого "Ты должен написать обо мне книгу". Был однажды по работе на форуме молодых бизнесменов, так некий 25-летний молодой человек, владелец кирпичного заводика, узнав, что я журналист (даже не писатель, о чём я благоразумно умалчивал), первым делом спросил:
-- У меня есть интересная история, про мою жизнь. За сколько купишь?
Как-то неловко было объяснять ему, что всем будет наплевать и на его заводик, и на него самого, и на то, что он пытался застрелиться по пьяни.
Другие люди сами строчат о себе любимых и донимают уже не писарчуков, а редакторов и литературных агентов. В качестве ридера как-то раз прочёл огромную рукопись: дама во всех подробностях описывает, как она победила рак. То есть героически легла в больницу и самоотверженно позволила наследникам доктора Менгеле её вылечить.
Другая дама в аннотации к своей рукописи пообещала какие-то невероятные приключения в Америке. Вот она приехала в США и... стала голодать? жила под мостом? вступила в местную банду? Нет, спокойно устроилась на работу фитнес-тренером да стала жить-поживать. Вот это я понимаю - приключения.
Есть и другая сторона медали: узнав, что я издающийся писатель, некоторые люди кричат: "Ни в коем случае не пиши обо мне!!" Мои коллеги по библиотеке до сих пор уверены, что я однажды увековечу те шекспировские страсти, которые, по их мнению, творятся в коллективе. Стоило большого труда растолковать им, что это никому не интересно. А если я вдруг захочу написать про грызню между сотрудницами бюджетного заведения, то скорее всего, просто выдумаю её. Но я не захочу.
Написать увлекательно можно о чём и о ком угодно, это факт. Вопрос: зачем? Вот вы законспектировали свою биографию - что вы будете с ней делать? Где издавать? Как и кому продавать? Кому нужна бытовуха из жизни Василия Пупкина, кроме самого Василия Пупкина и его родственников? Чтобы написать "Лёньку Пантелеева", надо пережить то, что пережил А. Пантелеев (и обладать схожим талантом). Чтобы написать "Дневник одного гения", надо быть Сальвадором Дали.
Бывают, конечно, и особые случаи. Из серии "Местами интересно, но..."
***
Как-то раз приехал на работу: вообще-то я уже много лет на удалёнке, но иногда появляюсь во плоти. Мне сообщили, что у них тут, кхм... ситуация.
Пришёл некий дедуля и требует, чтобы о нём срочно написали книгу. И уже даже диктует её одной сотруднице.
Что важнее, он готов за это заплатить.
В глазах у меня блеснули два значка доллара. Я отправился собеседовать старичка.
-- Книгу написать? Давайте, напишем. Всё для наших читателей! А вы вообще-то понимаете, что мы библиотека, а не издательство и не типография, и результат получится, мягко говоря, скромным? Понимаете. Отлично, тогда приступаем.
На зарплату библиотекаря особо не проживёшь, а редакторской подработки у меня на тот момент не было, потому и взялся за это дело. Конечно, чувствовал себя виноватым, что развожу на деньги бедного старика, пока последний не обмолвился, что скопил на счету в банке полтора миллиона рублей и ещё миллион достался ему от покойной супруги. (В сказки о нищих пенсионерах с тех пор не верю.)
Приезжал к нему в гости. Стол, чай, диктофон.
Совру, если скажу, что было совсем скучно.
Сергей Михайлович родился в одной из деревень Ленинградской области. Пятиклассником, вместе с односельчанами, рыл окопы, в них же жил с семьёй, когда деревня сгорела под обстрелами. Вместе с матерью пешком уходили в Новгородскую область, видели много брошенной советской бронетехники. Попали в плен к немцам. Их угнали в Латвию, вместе с множеством других людей, чтобы в качестве за дармовой рабсилы раздать местным жителям, лояльным новой власти. Серёже и маме повезло: их забрала одна женщина, чтобы затем, втайне от немцев, отпустить на все четыре стороны. Так она уже спасла многих, выбирая самых измождённых.
Опять пеший переход, новая деревня, где Серёжа стал пастухом, а заодно «глазами» здешних партизан, докладывая им обо всех перемещениях немцев.
После войны Сергей Михайлович стал учиться на железнодорожника, а потом работать по специальности. Прокладывал пути в Средней Азии, чуть не утонул, провалившись на "полуторке" в Сырдарью... Затем осел в Горьковской области, стал начальником базы.
Начинаются бесконечные бытовые и профессиональные подробности. Вот в 1968 году деревянные шпалы начали заменять бетонными.
-- Это, можно сказать, революция 1917 года! С деревянными шпалами путь может десять лет пролежать, а с бетонными – 40-50, и не надо капремонт делать!
Потрясающе, что тут сказать. Просто потрясающе.
И конечно, не обошлось без многочасовых рассуждений, почему развалился Советский Союз. (По замыслу автора это должно было стать кульминацией книги.) В распаде виноваты... кто б вы думали? Выпускники профессионально-технических училищ. То есть, люди с образованием, которые стали начальствовать, не зная настоящей жизни. У Сергея Михайловича с начальством отношения не складывались, всегда был человеком принципиальным:
-- Меня в партию не берут, я зaдницы не лижу, бутылки не ставлю…
Особенно часто Сергей Михайлович вспоминал мастера по фамилии Черных, который купил себе четыре автомобиля на ворованные деньги:
-- Победили Черныхи! У нас сейчас вся власть такая! -- Он хватал меня за руку и спрашивал: -- Думаешь, я вру? Вот тебе святой истинный крест!
Я ничего не думал, а просто фиксировал на диктофон всё подряд, включая историю, как Сергей Михайлович, насидевшись на холодных рельсах, заболел геморроем, отчего у него однажды оборвалась прямая кишка. Врачи хотели вывести её через бок, но Сергей Михайлович не разрешил. В итоге, всё-таки «сделали, как было».
Записи я расшифровал, привёл в читабельный вид. "Книгу" мы распечатали на принтере и подшили. Угадайте с двух раз, понравилась ли герою эта самоделка.
А теперь главный вопрос: можно ли было сотворить из этого материала что-то стоящее? Маленькую повесть о войне - почему бы и нет, хотя делать это должен был человек, хорошо знающий эпоху. Но Сергею Михайловичу нужно было именно его жизнеописание и именно в том виде, в каком он надиктовал.
От одной знакомой редакторши из "Эксмо" я слышал, что такие жизнеописания к ним присылают тоннами. Так что издать книгу по-настоящему вряд ли удалось бы. Если только за свой счёт, маленьким тиражом, в местечковой типографии, что обычно и делают пожилые люди со своими воспоминаниями. Другой вариант - найти спонсора (например, РЖД). Но кто этим должен заниматься?..
Чего Сергей Михайлович, собственно, хотел от нас, библиотекарей, я так и не понял. Просто сделал ровно то, что смог, и получил за это деньги. Странная история вышла.
Другие тыжписательские истории: