-Юль, ну что ты как маленькая? Ты что, обиделась? Ну прости, а? Ну накипело, вот и сорвался. С кем не бывает? Ты это, отойди, я в дом пройду. Я с работы вообще-то, голодный. Ты кормить меня будешь?
-Иди туда, откуда пришел. Где нет чужих детей, где и день и ночь тишина и спокойствие, где тебя кошельком не считаютсчитают, где тебя понимают, любят и ценят. Где был 3 дня, там и ешь, кормилец блин. Только там тоже дети чужие есть, или отнекиваться будешь?
Холодный пот прошиб Алексея- неужели Юля что- то знает? Да нет, вряд-ли, откуда? Пока мозг лихорадочно работал, соображал, что делать, и что говорить, язык его уже опередил, и сказал совсем не то, что было нужно.
-Юля, не дури. Я ведь и уйду.
-Иди, я никого не держу. Выход показать, или сам найдешь?
-Да я -то уйду, а ты как останешься одна со своим выводком, так быстро меня назад позовешь, только я потом ведь не приду, так и знай. Кому ты нужна будешь со своими детьми? За мужика бороться надо, а ты вот так просто меня выгоняешь? Правильно про тебя говорят, что тебе только деньги от меня и нужны.
Волна неконтролируемой злости снова захлестнула Алексея. Да что она о себе возомнила, королева, блин!
-Знаешь, Леша, вот только деньгами меня попрекать не надо. Наслушалась уже за последний год, хватит. Ты ведь знал, что у меня дети. Ты знал, что для меня они всегда будут на первом месте. Я тебя предупреждала, что 2-е детей- не игрушка, а чужие дети еще большая ответственность, чем свои. Тебя ведь это не испугало тогда, когда ты меня замуж звал. Я не только не рвалась замуж, я ведь отказывалась, ты помнишь. Что ты мне тогда сказал?
-Да мало ли что я тебе сказал! Ты что к словам придираешься? Сказал и сказал, слово- не воробей.
-А сказал ты мне, Лешенька, что для настоящего мужчины дети не помеха. Если мужчина женщину любит, то и дети ему нисколечко не помешают. Выходит, помешали дети-то? Устал, кормилец? А я ведь своих детей тебе на шею не вешала. У них отец есть, и мать. Прости уж, что так вышло, и пришлось тебе 2 недели за детьми приглядывать. Только и я ведь не прохлаждалась в то время. Сначала в роддоме лежала, потом в детском отдалении. С твоей между прочим дочерью. И потом я с ней же в больницу попала, когда ты тут куролесил. Обеспечивать устал? А ты себя то хоть можешь обеспечить? Что с тобой случилось, Лёша? С каких пор ты стал зависит от чужого мнения? Я ведь не держу тебя, не вцепилась в тебя, не требую ничего невыполнимого, и своих детей в состоянии обеспечить сама. Ты же знаешь, что не прав тот, кто тебя подзуживает, и ты не прав, но всё равно пытаешься тут обижаться! Если ты виноват, то уж молчи, не усугубляй ситуацию. В общем так: В дом я тебя не впущу. Не хватало еще заразу какую подцепить. Иди туда, откуда пришел, ждет ведь она тебя...
Знал Алексей, что он не прав. Знал он, что обидел свою жену, обидел, унизил так сильно, что вряд ли простит она его. Всё знал, но язык его- враг его. Болтает то, что не нужно. Где-то бы и промолчать, ан нет, сначала скажет, а потом уже подумает. А всё выпивка эта, будь она неладна. И ведь знает Лешка, что пить ему нельзя, кодировался даже, так нет, не удержался, выпил разок, другой, вот в загул ушел, и согрешил.
И ладно в тот, первый раз. Там хоть повод весомый был, дочка родилась, грех не обмыть, долгожданный ребёнок, первый. Напился, оступился. С кем не бывает по пьяному делу? А потом зачем пил? После работы, с устатку, надоело все, устал. Пил, и шел к ней. Зачем шел? Сейчас и сам не знает, сам себе объяснить не может. Столько времени Юльку добиваться, и своими же руками разрушить все. Никто не виноват, ни усталость, ни выпивка, только он, Алёша.
***
Долго Лёша в холостяках ходил, уже и братья переженились, и у друзей- товарищей дети пошли, а он всё по невестам бегает, всё идеальную ищет, не найдёт никак.
Юлю как увидел, так и пропал. Случайно встретились, пришёл Алексей фото на документы делать, и пропал. Тоненькая, хрупкая вся, с белой прозрачной кожей и огромными глазами, как глянула на него, так словно в омут нырнул парень.
Зачастил в фотосалон Лешка. Всё поводы выискивал, чтобы зайти. То фото распечатать, то бумажку какую. Видел, что кольцо на пальце , а всё равно словно магнитом тянуло его в салон этот. Хоть увидеть её, и то ладно.
Случайно узнал, что вдова она, тогда словно искра в нём вспыхнула. Рискнул на свидание пригласить. Отказа не ожидал, очень удивился, когда культурно и вежливо отказалась- и чего ей надо? Молодая, красивая, ну помер муж, и что теперь?
Долго добивался, слова красивые говорил, замуж звал. Вроде и тронулся лёд, потянулась Юля к Алексею, не сразу, но всё же приняла ухаживания. Только сразу сказала, мол дети у меня, двое, куда ты голову свою пихаешь? Ни за что детей не брошу, не оставлю. Чужие они тебе, сможешь ли принять?
Кулаком в грудь себя бил, мол что я, не мужик? Да для нормального мужика дети любимой женщины только за счастье.
Больше года встречались тайком, чтобы дети не узнали, чтобы окружающим повод для сплетен не дать. Боялась Юля осуждения людского. Вдова, двое детей, старше Лешки она на 3 года. Ей уже 30, ему 27.
В один день надоело Лёше по углам прятаться, поставил вопрос ребром, или женимся, или расходимся. Взрослые люди, а ведём себя как дети.
Поженились тихо, без белого платья и фаты. Лешка предлагал нормальную свадьбу, чтобы всё, как у людей было, да отказалась Юля, зачем людей смешить? Какое платье, какая фата, когда детей двое и она вдова?
2 года жили, словно в сказке. Лёша жену на руках носил, детей Юлиных, сына и дочку боготворил, и в садик водил, и забирал, и ночами сидел у кроваток, когда болели. Сам же их и в первый класс повёл, погодки ребятишки. Домик подшаманил немного, баньку новую построил.
Забеременела Юля, а Лешка только рад, и без разницы ему, кто родится, главное, чтобы здоровенький был.
Беременность протекала легко, Юля не ходила- летала. Оно и понятно, когда сама любишь, и знаешь, что тебя любят, то и крылья за спиной вырастают. Ей уже в декрет пора, а она всё работает, всё смеялась, что рожать с салона поедет. Уже на 9-м месяце ушла с работы, и то потому, что тяжело совсем стало. А всё равно на дом работу присылали, хорошим специалистом была Юля, многими программами владела.
Рожать уехала, так Лёша дома с детьми остался, сам вызвался, она хотела к матери отправить ребятишек, так муж взбунтовался, ещё чего, пусть дома дети живут, нечего бабушку напрягать.
Родила Юля дочку, отлежала положенное время, да в детское отделение их перевели, желтушка у малышки. Только через 2 недели домой приехала с новым членом семьи. Муж её встретил в помятом виде, видно, что не один день злоупотреблял. Да ладно, повод есть, дочь родилась, первая и пока единственная. Дома всё хорошо, дети накормлены, присмотрены, мама приходила, проверяла.
Потекли привычные будни молодой мамы с криками, бессонными ночами и коликами. И если первое время Алексей принимал активное участие в жизни малышки, то по прошествии всего одного месяца стал злиться по пустякам, ходил недовольный и хмурый, мол и на работе устаёт, и дома покоя нет. И что этому ребёнку надо? Тебе мол хорошо, Юля, вы день спите на пару, а ночь орете, а мне ещё и работать.
Ничего не сказала Юля. Ни того, что точно так же она недосыпает, что тоже устаёт, что нелегко с тремя детьми дома сидеть, и минуты спокойной нет, в школу проводи, уроки сделать помоги, накорми, постирай. Да и работу тоже ей подкидывают, удалённо работает. Да и что говорить, когда и сам Лёша это всё прекрасно знает.
Промолчала она и тогда, конечно муж перешёл спать в зал, мол там потише, хоть выспаться можно. Пусть спит, ему и правда весь день работать.
Дальше- больше. До смешного доходило. Не так стоишь, не так сидишь, спишь сутками, стала как мумия, смотреть не на что.
А как должна выглядеть женщина, которой и помочь особо некому, кроме своих же детей, которые и сами ещё крохи?
Что сын, что дочь старались во всём помогать маме. И с сестричкой посидят, и дома приберут. А от мужа одни упрёки. Выпивать стал часто. Ещё и малышка постоянно болеет. То простуда, то аллергия, то ещё что. Едва вот годик отпраздновали, как тут же в больницу угодили с тяжелейшим бронхитом. Не успели выписаться, как погодки тут же подхватили эстафету.
В тот вечер Лёша и так пришёл с работы не в духе, а тут ещё и Юля, уставшая, замученная, вышла к нему, и со слезами на глазах сказала:
-Лёша, ну ты опять? Сколько можно пить? Денег и так не хватает, у детей лекарства заканчиваются, а ты пьешь! Зарплату дали? Продукты купить надо, скоро готовить не из чего будет.
Такого злого и агрессивного мужа Юля ещё не видела. Алексей кричал так, что слышно было на улице. С пеной у рта доказывал, какой он бедный и несчастный, как он устал всех кормить, поить, лечить, одевать, обувать и обрабатывать, а они, такие неблагодарные, сели на его шейку и ножки свесили!
-Да ты совсем уже обнаглела, Юлечка! Только и слышно, что дай, да купи! Я тебе что, кошелёк на ножках? Ты детей своих на меня повесила, вы все дружно на мою шею уселись. Ты поработать случайно не хочешь? Иди, работай, вот и будут тебе денежки, а то привыкла с меня всё тянуть.
- А ты ничего не перепутал, Лёша? Кого я на тебя повесила? Кто на твоей шее сидит?
- Вы! Вы все на моей шее сидите. И ты, и деточки твои. Что? Не нравится правду слушать? А я тебе скажу, всё скажу. Ты думала, что я молчать буду? А вот дудки тебе! Не угадала, милая моя. Надоело. Домой прихожу, и вместо отдыха и тишины рёв постоянный слушаю, ни минуты покоя нет, ни днём, ни ночью. За детьми твоими слежу, завтраки да обеды им готовлю, в школу провожаю, только что сопельки не утираю им. Картошку и ту без тебя и полол, и копал. Ты - то чем у нас занята была? Где ты была, я спрашиваю?
-Лёша, иди спать. Завтра поговорим. И не кричи при детях.
Бесполезно было успокаивать Лёшу, разошёлся не на шутку, только одно и твердил, мол сидите на шее моей, иди работать, дармоедка!
И ведь как убедительно говорил! Как правдоподобно всё расписывал! Услышал бы кто со стороны- непременно поверил бы, что мужик - добытчик.
Только Юля больше молчать не стала. Выпалила всё, что накипело. И про то, что в ДРСУ миллионов не платят, а на его 20 тысяч сильно не сядешь на шею большой семьёй, и про то, что живёт он в её доме, а ведёт себя так, словно он тут хозяин единоличный. И про то, что дети её свой хлеб едят, тот что отец родной им после своей смерти обеспечивает в виде пенсии по потере кормильца. И она, хоть и в декрете, а на его, Лехину краюху хлеба Не разевает рот, мол мы твой хлеб не едим, своего хватает. Не забыла упомянуть и о том, что уж коли женился, да дитЕ захотелось ему, то и мать этого ребёнка он обязан содержать, пока за малышкой уход требуется, и она как мать на работу выйти не может. Не может, а всё равно умудряется дома сидя зарабатывать. А уж если устал Лешенька работать, то пусть садится дома да нянчится, а она, Юля, на работу выйдет и будет семью обеспечивать.
Не ожидал Алексей таких слов от Юли. Обиделся, хлопнул дверью и ушёл. Ушел туда, где его понимают и поддерживают...
Продолжение ниже по ссылке
Спасибо за внимание. С вами как всегда, Язва Алтайская.
Пишите комментарии, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал