Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Не успели мои обидчики ретироваться, как Макс устроил мне разнос:
- Что ты себе позволяешь? - кричал он, - почему ты никого не предупредила?
- Максим, - я попыталась вставить слово.
- Ты совершенно ни о ком не думаешь, - продолжал кричать он.
- Максим, послушай меня, - я пыталась достучаться до него, но он меня не слышал.
- Если тебе меня не жалко, то пожалей хотя бы отца. Мы чуть полк на уши не подняли, чтобы тебя разыскать.
- Макс, - рявкнула я, - дар это не то, что мы думаем.
- Что? - Макс замер, на его лице застыл немой вопрос: "Надя, что ты несешь?"
- Макс, я поняла, дар не рождается с нами, это не часть нас, вернее, часть, но это не то, что мы думаем.
- Объясни, - муж резко сменил тон, взял меня под руку и повел к КПП, - и кстати, если это сделала твой дар, он показал рукой в сторону искалеченной машины, - то пусть он за собой и уберёт. А то люди могу пострадать.
За нашей спиной раздался скрежет металла об асфальт. Макс вопросительно посмотрел на меня.
- Не я, - твердо заявила я, - не мой стиль, я бы сделала вот так.
Я обернулась и, применив левитацию, переместила машину на обочину.
- Макс, нам нужно поговорить!
Мы шли по дороге, и я рассказывала, как звонила домой, и что мне ответил домовой. Муж внимательно выслушал меня и хмыкнул.
- Что, - не поняла я, - что я упустила?
- Да тут-то ты зря вспылила. В какой - то степени домовой даже молодец. Он о семье вашей заботился, о продолжении рода. Сразу увидел, что мать твоя пустышка и с нее толку не будет, вот и позаботился о том, чтобы она родила тебе ещё парочку братьев. На тебя - то, я так понимаю, никто и не рассчитывал, не было у тебя даже начатков дара от рождения. Вот и посчитал домовой, что ты да отец доноры хорошие, для поддержания её сил. Но братьев, почему-то не родилось... А Афанасий всё ждал и надеялся, что родится мальчик и он - то уж точно будет ведьмаком.
-Какой ты у меня умный. А домовой сволочь, - искренне выразилась я, - и мне совсем не понятно, почему тогда, когда у меня появился дар, он не снял, хотя бы с меня, эту дрянь?
-Наверное, потому, что не знал, что из этого выйдет. Ведь не зря он сейчас испугался.
- Ну, тогда это ещё больше подтверждает мою теорию.
- Подожди, - сказал Макс, - отца предупрежу.
Мы как раз подошли к КПП, и мой муж зашел в дежурку. Он позвонил, не спуская с меня глаз и быстро вышел.
- Ну, что там у тебя за теория? Давай, выкладывай.
Я уже было открыла рот, но вдруг кое - что поняла:
-Слушай, а откуда ты вообще узнал, что меня нужно искать? Вы в это время даже ещё домой не возвращаетесь. А тут уже целые поиски организовали, с чего это вдруг?
- Машинка, - ответил Макс.
- Что машинка?
- Швейная машинка, которую ты отремонтировала начала шить.
- Ну и в чём тут прикол? - не поняла я, - её ещё вчера сделали, и она теперь может шить всё, от тонких тканей, таких как шифон, до толстого драпа. Вот такая она универсальная.
- Нет, ты не поняла. Машинка начала работать сама по себе, ну, ручка крутится, иголка двигается, а рядом нет никого. Степаныч сначала подумал, что это ты пришла и шить начала, а когда увидел, что она сама по себе, чуть инфаркт не получил. Побежал ко мне, а я уже к отцу. А то, что я тебя нашел, так это уже не в первый раз, - пожал Макс плечами.
- Макс, машину покорежила не я. Честно. Похоже, это меня мой дар защитил. Вот в чём дело, послушай меня.
Муж взял меня за руку и повел к речке.
- Дар, это не то, что мы думаем. Допустим, что дар это не часть нас, а самостоятельное ну, существо что ли, и оно живет внутри нас. А наша семья чем - то отличается от обычных людей, и только мы подходим для дара. Мы это сосуд, если сосуд подходящий, то дар поселяется в него, если дырявый там, или с трещинкой, то нет. Если у дара есть хороший, надёжный сосуд, то он не переселяется в младенца, то есть в новый сосуд, а зачем? Ему и так хорошо! Поэтому и нет никакого дара у многих из нас при рождении. А если сосуд лопнул или разбился, ну, проще говоря заболел или умер, то дар полетел искать новый. И именно поэтому у нас проявляется дар в более позднем возрасте. Я даже могу объяснить, что происходит со мной. Мутация. Многие из нашего рода уже не подходят для дара, одни умирают, другие не подходят из – за слишком большого вливания чужеродной крови, вот и летят все частички дара, которые раньше находились в разных сосудах, ко мне. Они соединяются, и дар мой растёт. По крайней мере, этим можно объяснить, почему у меня напрочь отсутствует дар травника, например. Этот дар просто сейчас в другом надежном и прочном сосуде. А ещё я думаю, дар способен защищать свой сосуд, если он сам этого не может сделать по какой-то причине. Что сегодня и произошло.
- Ох и фантазия у тебя, Надюха, конечно, теория очень интересная, но в ней есть куча недостатков, например если вы две самостоятельные единицы, то, как вы работаете вместе, не договариваясь? - усмехнулся Макс, - но если честно, то мне всё равно дар это бушевал или нет. Ты, главное, будь поосторожней. Не забывай, какие сейчас времена. Молодой красивой девушке нельзя совершать такие путешествия в одиночку. Это касается и дара, не загуби мне жену, понял? А вообще, если честно, то я думаю, что слишком много его в тебе и он рвется наружу, потому что ты не даёшь ему работать. Тебе нужно начинать практиковать.
Мы долго бродили по берегу реки и разговаривали. Вернее рассказывала я, а Макс слушал, ведь за те дни, которые я находилась в гарнизоне, мне ни разу не удалось нормально поговорить с мужем. Я рассказывала про то, как боролась с лихом, про то, как потеряла дар и про то, как дар мой вернулся в аэропорту перед полетом. Макс слушал меня внимательно и хмурился всё больше и больше, а потом выдал фразу, от которой у меня отвисла челюсть в прямом и переносном смысле:
-А ты уверена, что это твой дар вернулся к тебе? Ведь если следовать твоей теории, то у дара с сосудом должен быть прочный тандем и работать они должны чётко и слажено. Раньше ты работала именно так. А сейчас у тебя всё наперекосяк. Я же когда бежал к тебе, видел, что ты сама испугалась того, что вокруг тебя творится. Но сила эта исходила от тебя, это точно.
- Да я сама понимаю, что это моя выходка, только я ничего не делала, понимаешь. Совсем. Они пистолет на меня направили. Я ничего не предпринимала, успела только сильно испугаться, а дальше началось ... Само началось!
- Вот это - то и страшно. Знаешь, по моему, тебе нужно договариваться со своим даром. И договариваться нужно не дома и не в казарме… Слушай, а может черт с ним, попросим у отца квартирку однокомнатную для швейных дел, будем платить за неё, в конце концов, не такие уж это большие деньги, заодно и практиковать начнешь?
- И с кем мне по - твоему практиковать?
- Надь с даром своим, с даром. А то, похоже, любить то он тебя любит, а слушаться тебя не хочет, - и Макс подмигнул мне... А может не мне, а моему дару?
Пришли мы поздно вечером, поэтому поговорить с отцом не удалось, а утром, когда мы встали, отца уже не было. После завтрака я направилась в казарму. В каптерке меня уже ждал Степаныч. Он не находился, как всегда за картонной стеной, а сидел возле входа на краешке стула, и смотрел на швейную машинку, стоящую на подоконнике, вздрагивая от каждого шороха.
- Здравствуйте, - поздоровалась я, но скорее всего, для Степаныча это было неожиданностью и он подпрыгнул на стуле.
-Надя, это ни в один тухес не лезет, - вдруг сказал он, - я тебя умаляю, не делай мне нервы, забери ты её и пусть она смотрит на Дюка с люка.
-Чего? - обалдела я, потому что мне показалось, что он перешел на тюремный сленг.
- Зачем мне этот гембель? – застонал Степаныч, указывая на машинку.
- Степаныч, а ты на русском языке говорить не пробовал?
-Та я ж до вчерашнего дня на ём и говорил, пока вот она не начала свои маланские мансы.
Мне стало, искренне жаль этого маленького человека, который, даже кидая пару несуразных фраз, не спускал глаз с машинки и постоянно вытирал пот с лысины.
-Ты давай, по порядку, и без вот этих вот мансов тюремных, хорошо?- я даже не заметила, как перешла с человеком вдвое меня старше на «ты», да и не это было сейчас важно, - Что случилось?
Степаныч тяжело вздохнул и начал говорить уже нормальным языком.
-Я чего – то даже и не услышал, как ты зашла. Слышу, машинка затарахтела. Да так, знаешь тра – та – та – та- та –та –та, быстро так. Ну, думаю, сейчас мне Надюшка быстро настрочит десяточек, простыней, как раз бойцам на смену. Надюш, говорю, ты десяток сшить успеешь? А ты молчишь. Я выглянул, а тебя нет. А машинка как сумасшедшая, ручку крутит, и иголка как бешеная туда – сюда, туда – сюда. Я испугался, и тикать до Макса.
- Эх ты, Степаныч, это, наверное, бойцы над тобой пошутили, леску привязали и дернули. Вот она и заработала.
-Ни, Надежда, это ж какая должна быть леска, чтоб машинка колобродила полчаса сама по себе. Забери ты её отсюда, умоляю.
-Ну, хорошо, заберу. А всё, что мы распороли через час домой пришлите, а через пару часов заберёте готовое, - я взяла машинку, и прямиком направилась к отцу.
Отец сидел в кабинете уставившись в одну точку и крутил ручку в руках. Вид у него был уставший, как – то разом появились на лице морщинки, а под глазами синяки. Он был явно чем – то сильно озабочен. Я уж грешным делом подумала, что это из-за меня он так переживал. Это я довела отца до такого состояния своей вчерашней выходкой и тихонько спросила:
-Привет, пап, ты чего такой хмурый, не выспался?
-Да какое там, - отец как – будто ждал меня, чтобы высказаться, - помнишь, я рассказывал, генерал всё подсидеть меня пытался?
-Ну.
-Лапти гну. Посадили его.
-Да ладно, это ж что такого нужно было сделать, чтоб в наше смутное время его посадили? - удивилась я.
-Ну, уж точно не за взятки, - усмехнулся отец,- за убийство.
-Убийство? – дай сюда руку.
Я схватила руку отца, увидела себя маленькую, мать в очень неприличных позах и всё… Я больше ничего не смогла увидеть ни плохого не хорошего, ни прошлого, ни будущего.
-Чёрт, - разозлилась я, - ничего не вижу.
- А ничего и не было. А что ты там хотела увидеть? Причастен ли я к убийству?
Я кивнула.
-Не при-час-тен, - тяжело вздохнул отец, - да ты бы всё равно ничего бы не увидела. Родная кровь, - ухмыльнулся отец, - твой дед тоже пытался мне помочь, но вышло плохо.
Отец приподнял штанину. Я помню ту историю, отец тогда вернулся с войны раненый в ногу. Рана была рваная, страшная, вырвало кусок мяса. Кость срослась, а мясо не нарастало, так дед говорил. Он тогда долго бился с отцом, рана затянулась, но мясо так и не наросло. На ноге остался глубокий рваный шрам.
-Пап, ты не путай божий дар с яичницей, дед не был тебе родным по крови. Это тут совершенно ни при чём. Что сейчас не так?
- Понимаешь, страшно не то, что этого посадили, страшно то, что придёт кто – то другой, и начнет грести – мести по - своему. Я просто уже устал от всех этих толстомордых мразей. Гребут, гребут всё под себя. И конца и края этому не видно. Иногда просто хочется достать пистолет из кобуры и выстрелить всю обойму в эту вечно жрущую морду, - отец со злостью швырнул ручку, та отскочила от стола и упала на пол.
-Может поколдовать? – осторожно спросила я.
Отец внимательно посмотрел на меня и сказал:
-Нет, дочь, не нужно. Пусть всё идёт своим чередом… Людей только жалко.
Я не решилась начать разговор про квартиру. Отцу было не до меня, поэтому, тяжело вздохнув, взяла машинку и пошла к выходу. Отец посмотрел на меня и спросил:
-Ты чего её таскаешь, тяжело же, подожди, я сейчас бойца дам, поможет донести.
Я, так же стоя спиной к отцу просто подняла её при помощи дара на уровень моей головы и оглянулась. Отец держал руку на телефонной трубке и смотрел на меня растерянным взглядом.
-М-да. Это чего – то я как – то. Надь, а ты чего приходила?
-Да вот, ты как –то предлагал мне для работы квартиру подыскать, я решила. Что так действительно будет лучше.
-Какую квартиру, - растеряно спросил отец, - я предлагал? Дочь это ты что – то путаешь.
Я не стала с ним спорить. Кто их знает, этих привороженных, развороженных, что они там помнят, а чего нет, поэтому стала сочинять на ходу:
- Пап, мне нужна маленькая квартира для работы. Мне неудобно ходить туда – сюда по казарме, когда бойцы там спят. Опять же, стены там картонные, как шить? Полдня сидеть и ждать, пока все выспятся? Она, - я показала на машинку, - имеет свойство шуметь.
-Ну, что ж, идея с квартирой очень даже хорошая, с учётом того, что дальше к тебе начнётся паломничество с рваной формой, - рассудил отец.
В общем, проблема решилась за пять минут. Отец хотел мне выделить шикарную однокомнатную квартиру рядом с Ольгой, но я в связи с тем, что собиралась экспериментировать с магией, наотрез отказалась. Я боялась навредить людям. Мы долго спорили и наконец, сошлись на доме, куда переселили алкашей. Он был совершенно пустой, никто мне мешать не будет, а мои посетители не будут мешать жильцам. Единственное категоричное требование отца заключалось в том, чтобы в квартире, которую я выберу, на окна и входную дверь поставят решётки. Я взбрыкнула, но отец быстро поставил меня на место. Он объяснил, что я буду работать с чужим имуществом, и если его украдут, то расплачиваться за это буду я. А это неприятно. Я выбрала двухкомнатную квартиру на первом этаже, напротив квартиры алкашей. В миниатюрной квартире, был шикарный ремонт, стояла маленькая, самая настоящая печка, которую можно было затопить в любой момент, что у меня вызвало неописуемый восторг. Через час работа уже закипела. Я сидела и сшивала простыни для бойцов дома, а бойцы колдовали над моим рабочим местом в старом доме.
Вечером меня ожидал странный сюрприз. Максим мне принёс старый, странного вида кожаный портфель с двумя металлическими пряжками.
-Вот, смотри, что мы на складе откопали. Думаю, он как раз к твоей книге подойдёт. Тебе же нужно будет как – то её перемещать из дома в дом. Не носить же её в наволочке, это будет привлекать внимание.
Я схватила портфель и кинулась в комнату, вытащила книгу из чемодана и приложила к портфелю сверху, примерить подойдёт или нет. Портфель действительно идеально подходил к книге и по высоте и по ширине. Когда я попыталась засунуть её внутрь, пряжка книги зацепилась за край портфеля, и я ахнула. Пряжки! Они были совершенно одинаковые на книге и портфеле.
-Макс, иди сюда! – крикнула я мужу, - смотри.
Я положила книгу рядом с портфелем. Максим внимательно посмотрел на пряжки и сказал:
-Не, не может такого быть.
-Почему? – я уже готова была с ним спорить и доказывать ночь напролёт, что этот портфель очень древний и создан именно для этой книги, но аргумент мужа был идеален и смертелен для моей версии.
-Совпадение. И даже не спорь со мной. Сколько лет портфелю? Лет пятьдесят, ну хорошо, при идеальном хранении сто, ну сто пятьдесят. Сколько лет книге? Два года. Никто не мог предугадать время, а тем более место, когда эта книга появится.
Я хотела доказать обратное но поняла, что сказать мне нечего, муж совершенно прав. Книга никогда не существовала раньше именно в таком виде как сейчас. Нашей книге всего два года, не смотря на то, что ей триста лет…
Уже вечером, когда мы ложились спать я начала теребить мужа:
- Макс, хорошо, я согласна, пряжки на книге и портфеле совпадение. Но появление портфеля здесь и сейчас не случайно. Это что – то значит.
-Ой, Надь, не выдумывай. Для нас, и тем более для нашей книги, это совершенно ничего не значит. Но сам факт, что есть такой портфель с такими пряжками может означать, что была ещё одна, подобная нашей, книга. Возможно не Велимудра, возможно другого колдуна, или ведьмака, доброго или злого. А сейчас её нет. Вот и всё. Давай спать.
Макс заснул, а я думала о книге, для которой сшили этот портфель.
- А вдруг эта книга тоже нашего рода. А вдруг ещё жив тот волшебник, который придумал её и это был непременно мой пра – пра – прадедушка. Вот бы было здорово, если бы нам встретиться. У меня всегда много вопросов, на которые нет ответов. И первый из них:
- Почему портфель здесь, а книги нет.
Я долго ворочалась в постели и до меня начало постепенно доходить… В Долинске только один небольшой район запутан чернотой. И наш гарнизон… А может Снежана не зря здесь появилась? Может быть, колдун посылал её сюда за книгой? Судя по тому, что Снежана не собиралась уезжать отсюда сама, книги она не нашла. Неужели она где – то здесь? Хотя…Книга мне эта нафиг не нужна. А вот с охотником за книгой, пожалуй пора поговорить…
Утром я пошла на свое новое рабочее место с машинкой подмышкой. Не успела я открыть решётку, как за моей спиной уже стояла знакомая мне личность.
- Барышня, дай денег на похороны бедным сироткам.
- Слушай, - сказала я, поворачиваясь к попрошайке лицом, - это уже даже не смешно. Сиротки ваши благополучно покоятся на Долинском кладбище, а вы меня уже достали.
Я небрежно махнула рукой и она отлетела от меня как мячик, открыв задом дверь в свою квартиру и упала на спину в коридоре.
- Убивают, - заверещала она.
- А ну молчать, - я постаралась ее загипнотизировать, та замолчала, - и чтоб я тебя больше не слышала. Тихо сиди. И приберитесь тут, живёте как свиньи в хлеву.
Зайдя в свою квартиру, я поставила машинку на подоконник и не стала закрывать дверь, чтоб видеть, что творится в коридоре. Мало ли чего... Люди то неадекватные. А там началось шевеление, загремели бутылки, раздался звук перемещаемой мебели и тихий мат. Девушки явно решили прибраться.
- Слушаются, и то хорошо, - подумала я, - так глядишь, и к правильной жизни вернутся. А я пошла, осматривать свою квартиру.
Дом, наверное, был построен самым первым, потому что в нем даже не предполагалась ванна. Был только очень маленький туалет и на кухне раковина с холодной водой. Мне, в принципе и этого за глаза хватит. Маленькой проходной зал и небольшая комнатка, где можно поставить диванчик и лечить людей, а зал будет швейной мастерской. В кухне можно закрыть окно, повесить зеркало и чем тебе не примерочная? Осталось только мебелью обзавестись…
Где-то в доме глухо зазвенел телефон. Я удивилась и пошла на звук. Телефон я нашла в нише, в коридоре.
- Алле, Надя, ты уже на работе? - вопрошал голос Степаныча, на том конце провода, - вот и хорошо, сейчас придем.
Я не успела даже спросить зачем, как связи прервалась.
-Хм…Странно, зачем они придут? И почему они?
Через несколько минут, вопросы отпали сами собой. В квартире начался настоящий бардак. Сновали бойцы, что-то приносили, что-то прикручивали и устанавливали, опять что-то приносили. Степаныч стоял посередине зала и как дирижёр командовал работой. Мои соседки к нам не лезли, а только иногда приоткрывали дверь и смотрели в щелочку за происходящим. Через два часа в кухне уже стоял старенький, но неплохой стол с двумя табуретками, в зале стоял хороший, канцелярский стол с удобным стулом, одежный шкаф и кушетка. Степаныч с явным удовольствием разглядывал творение своих рук. Я сняла машинку с подоконника и поставила на стол. Прапорщик поморщился:
- И как ты не боишься с ней работать?
- А чего мне бояться? Я же не видела, как она сама по себе фигачит, вот мне и не страшно. Вы лучше скажите, зачем мне кухонный стол и кушетка? Чай попить и затем отдохнуть?
- Как зачем? А если человек придет, где ему сесть? Я тебе ещё, пожалуй, пару кресел принесу, у меня на складе завалялись, в креслах будет удобнее, - сказал он задумчиво.
- А что у Вас там ещё завалялось? - поинтересовалась я, - большого зеркала, случайно нет?
- Да есть, но оно никчемное, вот такое высокое, - Степаныч поднял руки выше головы, - да на ножках, его никуда не приспособить.
- Это вам никчемное, а мне в самый раз. Поставлю в кухне, окно им прикрою, а то вид на решётки уж очень смущает. А стол уберу в зал, и будет у меня в кухне самая настоящая примерочная кабинка.
- А кушетку тогда куда?- мой собеседник явно обиделся.
- Степаныч, Вы не обижайтесь, но прежде чем бойцов отпустить, нужно было у меня спросить, устраивает меня такая обстановка или нет. Кушетку я отнесу в комнату, там ей самое место.
Я вообще-то собиралась перестановку сделать сама, но прапорщик решил, что обязан довести дело до конца, и схватился за кушетку, я взялась за другой край. Дотащив ее до комнаты, Степаныч с облегчением поставил кушетку на указанное мной место и схватился за спину.
- Чего? - поинтересовалась я, - спина болит?
- Да, грыжа замучила, зла на нее не хватает.
-А с чего ВЫ взяли, что у вас грыжа? – удивилась я, - Вы у врача были?
-В санчасти был. Начмед посмотрел и сказал, что у меня межпозвоночная грыжа.
- Странно, а разве она определяется вот так. На посмотрел? Ну, ложитесь на кушетку, посмотрим Вашу грыжу, зря, что ли таскал.
- Ты же вроде учитель, а не врач, - Степаныч прищурился и подозрительно посмотрел на меня.
- Я не врач, я лучше, ложись, кому говорят, - прикрикнула я.
- Ладно, смотри. Хуже уже всё равно не будет,- он задрал рубашку и кряхтя лег на кушетку.
Я внимательно осмотрела позвоночник. Никакой грыжи не было был немного смещённый позвонок и защемление нерва. Обычное дело для крупного человека.
- Давно это у Вас? – поинтересовалась я.
- Да нет, недельки две.
- А недельки две назад, Вы случайно не падали?
- Падал, еще как падал. Как со стремянки гробыхнулся, аж земля затряслась, хорошо, что на тюки с формой упал.
Я не удержалась от смеха:
- Степаныч, так если Вы на тюки упали, чего ж земля - то задрожала?
- От моей весомости, - деловито произнес мой больной.
Вправить позвонок не такая уж и большая проблема, особенно когда есть дар, так что буквально через пять минут Степаныч уже стоял счастливый на ногах.
- Ох, мастерица, вот же молодец, а наш Начмед сказал, что нужно проходить курс лечения. В госпиталь ехать… Балбес, что с него взять. Привык всю жизнь бойцов одной таблеткой лечить.
- Это как? - удивилась я.
- Да так, берет таблетку аспирина, ломает пополам, одну половинку дает бойцу от головы, другую второму от ж... от поноса, короче.
Я рассмеялась.
- Надь, а можно я к тебе бабку свою приеду, может, посмотришь, что у неё?
- А что у неё?
- Да не знаю, болеть стала часто и худеет на глазах.
- Конечно, приводите, я обязательно посмотрю. Что смогу, то сделаю.
Когда Степаныч ушел, я ещё раз посмотрела на столы. Может быть, машинку поставить на кухонный стол, а канцелярский приспособить для выкройки, например. Я взялась за крышку кухонного стола и поняла, что он раскладывается.
- Класс, вот это здорово, - сказала я, сама себе, раскладывая стол, - и откуда у него столько нужных вещей? От любования столом меня отвлек тихий стук в дверь. Я обернулась, на пороге стояла моя "подружка".
- Барышня, а за что тебя к нам переселили? Ты тоже пьющая?