- Валюша к вам вышла? – схватилась за сердце хозяйка. – Вот это да…
- Ни фига себе поворот, - забыв про пюре, Тоня вытаращилась на деда.
- Действительно поворот, - растеряно согласился Семен. – Сестренку довелось увидеть. Повзрослела, моя девочка, повзрослела…
- Так молвила она что, или как?
- Сказала, чтобы не боялись мы, что пугают нас эти… и слово какое-то непонятное произнесла. Обозвала их, может? Потом обняла меня, ну как живая, ей богу… Я ее домой позвал, а она ответила, что дом ее отныне здесь и искать его не надо.
Еще велела убираться с этих мест, да побыстрее, и носа больше не казать… Короче, дала напутствие и развеялась дымкой серебристой, будто и не было…
Допив настойку, Семен шумно выдохнул и вышел из-за стола.
- Я спать… - еле выговорил он. – Как выпотрошили меня. Вообще не помню, как до дома добрались…
Проводив товарища взглядом, дед Захар тоже засобирался на боковую.
- Не думал, что могу так погано себя чувствовать, - признался он. – Стыдно сказать, такая слабость, что хоть на погост отползай…
- Деда, ну какой еще погост? – испуганно запричитала Тоня. – Давай до кровати провожу…
- Я сам, - решительно отверг помощь дед. – И вы долго не засиживайтесь тут.
- Ничего себе, кренделя, - дождавшись, когда мужчины выйдут, произнесла хозяйка. – Пойдем-ка в сарай. Дельце одно провернем, а иначе, боюсь, не поднимутся наши мужики завтра.
В низкой сараюшке прямо над головой висели пучки высушенных трав.
- Где же наш красавец чертополох… - подсвечивая фонариком, припевала Аннушка.
- Зачем он тебе? – принюхиваясь то к одной икебане, то к другой, Тоня привстала на цыпочки.
- Затем! Ты деда как слушала, в пол-уха? Только венки из татарника и спасли их.
- Так это я поняла. А сейчас что хочешь?
- Мужиков окурю, пока спят. Ты же заметила; на них лица нет! Разрядились наши парни, а мы их обратно и зарядим, - и, сняв с гвоздика нужный пучок, хозяйка загадочно хмыкнула. – Вот он чертополошинка… Айда в хату!
Отложив все вопросы на потом, Тоня потрусила следом. Подпалив высушенный татарник, Аннушка окурила сначала уазик, потом зашла в дом, и не слабо так продымила все комнаты, а особенно спальни, где без задних ног храпели воины с нечистой силой.
- Ну, все… - оглядывая сизую дымку, хозяйка удовлетворено потерла ладони. – Надеюсь, завтра будут как огурчики. Что, на боковую?
Заметив испуг в глазах гостьи, Аннушка понимающе улыбнулась.
- Боишься… - догадалась она. – С тобой лечь, трусишка?
Прижав руки к груди, Тоня радостно закивала.
В эту ночь Тоня спала крепко без тревожащих душу непонятных снов и видений. Проснувшись, она долго смотрела на часы, отказываясь принимать тот факт, что уже одиннадцать утра. С кухни доносилось тихое пение Аннушки и ароматные запахи то ли блинов, то ли оладушек.
- Ой, как хорошо-то, - потянувшись, пробормотала Тоня и вдруг поняла, что ей совершенно не хочется отсюда уезжать.
Такая мысль откровенно напугала и, вскочив, она опрометью выскочила на кухню.
- Ну, вы, барышня, дрыхнуть здоровы! – бодро встретила ее хозяйка.
- Да сама в ужасе! – нервно выпалила гостья. – А богатыри наши где?
- Не поверишь… До сих пор в анабиозе…
- Это их с травы так раскумарило?
- Да шут его знает, - невозмутимо отозвалась Аннушка.
- Нет, ты чего спокойная такая? – взвилась Тоня. - Они дышат вообще?
- Иди да послушай. Храпят так, что того и гляди крыша рухнет!
- Такая, значит, крыша хреновая! Я умываться…
- Пошути мне еще, - незлобиво бросила вслед подруга.
Богатыри всея Руси раскачались только к обеду. Взбодрившись под летним душем, они уселись за стол уже в благостном расположении духа.
- Дядя Семен, а вам же в Киров надо было ехать… Вчера или сегодня…
- Я сам себе хозяин, - важно заявил тот. – Вот завтра и поедем. Главное, что вам не к спеху.
- Надеюсь, за сутки ничего страшного не произойдет и мы… - не договорив, Тоня застыла с открытым ртом.
- Антонина, чего это тебя на полуслове заклинило? – дурашливо подмигнул дед Захар.
- Паспорт, - выдохнула та.
- Чего, паспорт?
Чуть не опрокинув все стулья, что встретились ей на дороге, Тоня бросилась в спальню и, вывалив на ковер содержимое дорожной сумки, трясущимися руками стала перетряхивать каждую вещичку.
- Ешкин кот! – первой догадалась Аннушка. – Паспорт у них остался?
Закивав, Тоня тихо заскулила.
- Не понял, а почему? – нахмурил кустистые брови дед. – Как это?
- Деда, ну я же замуж вышла; фамилию мужа взяла. Паспорт менять надо…
- Ты еще фамилию этого сукиного кота взяла?
- Дед, ну чего ругаешься… – захлопала глазами Тоня. – Не он же мою брать будет.
- Так, спокойно, - Аннушка ловко втиснулась между дедом и внучкой. – Где он вообще паспорт твой?
- Отдали в этот, как его…
- Паспортный стол… - подсказал Семен.
- Да, да, здесь в Зуевке…
- Так он еще там? – тоном инквизитора произнес дед.
- Ага, на днях забирать надо было... – совсем скуксилась Тоня.
- А что валандались так долго?
- Так не знаю. Через месяц отдали, месяц ждем…
- Прописка не местная, вот и ждут, - загораживая подругу от разгневанного деда, выпалила Аннушка. – Не думаю, что вам там рисоваться нужно…
- Вот тебе и ешкин кот, в рот ему компот… - почесывая подбородок, задумчиво проговорил Семен.
Как ни странно, его слова разрядили обстановку.
- А знаешь что? – неожиданно воскликнул дед Захар. – Да и фиг с ним, с этим паспортом! Пусть подавятся. На поезде же поедем. А в Волгограде заявление напишем!
- Типа потеряли? – шмыгнула носом Тоня.
- А разве не так? – строго прищурился на друзей дед.
- Ой, все так, все так, - охотно подхватили те. – И пойдемте лучше завтракать.
На следующий день супруги провожали ставших уже близкими сердцу друзей.
- Ну, вы это… пишите, - чуть не плача все повторяла Аннушка. – И приезжайте…
Семен удивленно покосился на жену.
- Ты, Анют, чего городишь-то, - усмехнулся он. – Люди не чают, как ноги унести, а ты приезжайте…
- Да не подумав ляпнула, - махнула рукой та.
- Лучше вы к нам наведайтесь. На степи наши полюбуетесь… - пригласил дед Захар.
- А что, может, и соберемся как-нибудь, - глядя на полюбившуюся гостью, кивнула Аннушка.
Только они знали про тот сон, который сулил Антонине возвращение в эти края.
Долго еще шли супруги по перрону за неспешно набиравшим скорость поездом. Долго еще маячила из окошка купе белая косынка подруги из далекого города, чьи берега омывает великая река Волга.
Чем дальше уносил их поезд от Вятской земли, тем сильнее заволакивало туманом все произошедшее. Будто зацепилась память за верхушки огромных елей, да и осталась в дремучих лесах, ожидая своего часа.
Дед Захар мастерски отмазал внучку перед родителями и помог выправить паспорт. И все бы ничего, но печать о семейном положении настойчиво проявлялась на страницах красной книжицы, но вот загадка; видели ее только Тоня и дед Захар.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало