На карте мальчик разглядел речку, крохотную, едва похожую на ручеек. Через ту речушку был перекинут деревянный мостик. Некогда автострада пересекала эту водную артерию, полноводную и сильную, но вскоре река начала мелеть, зарастать ивняком и превратилась в чуть заметную ленту, серебрящуюся в овраге. Давно, еще до наступления всеобщего хаоса, вода отличалась свежестью и чистотой, но сейчас по дну оврага текла грязная желтоватая жижа, мало чем напоминавшая настоящую воду.
Он добрался до реки к полудню, надеясь набрать живительной влаги и продолжить путь к следующему населенному пункту, где снова придется искать еду. Мост оказался разрушен. Нет, в него не попал снаряд, и диверсанты не подрывали деревянные стойки, просто он изжил себя и насквозь прогнил. Теперь некому было присматривать за мостами и вовремя их чинить.
Мальчик спустился в овраг и подошел к воде, от которой поднимался неприятный тяжелый запах, будто по дну оврага текла не обычная вода, а авиационное топливо. Он зачерпнул воду в ладонь и поднес к носу, но запах стоял настолько отвратительный, что он сморщился и не стал ее пить.
«Кажется, здесь не удастся раздобыть воды. Выпить ее из этой реки – это значит умереть в муках».
Он перешагнул мутный поток и выбрался на дорогу. Даже растительность умирала, напитавшись водами грязной речи. Чахлые деревца потеряли листву и медленно засыхали.
На западе кучковались тучи, предвещая грозу, но доберется ли стихия сюда – неизвестно. В это время грозы стали настоящим бедствием, они сопровождались не только затяжными дождями, но и свирепым ветром, ломающим деревья и переворачивающим автомобили. Попасть в такую грозу на открытой местности значило со стопроцентной гарантией погибнуть, поэтому парень ускорил шаг, надеясь добраться до следующего городка быстрее, чем его застигнет стихия.
Ему казалось, что он идет довольно быстро, но со стороны он был похож на старика, еле переставляющего ноги. Такие тени брели по автострадам страны и также бесследно исчезали, когда приходил их черед.
По обе стороны дороги потянулись поля. Выжженная солнцем земля не могла рожать хлеб. Серая как пепел трава покрывала огромные пространства.
Грохот грома достиг ушей мальчика, заставляя его замереть на месте и оглянуться в поисках убежища. Но вокруг расстилались бесконечные равнины, иногда сменяемые небольшими перелесками, которые вряд ли способны спасти человека от дождя, не говоря уже о настоящей буре.
Гроза шла ходом. Маленький человечек был для нее меньше муравья под ногами пешехода. Она утюжила землю массами воды, причесывала свирепым ветром и хлестала смертельными молниями. Она не требовала пощады и на знала ее.
Мальчик убрался с дороги и лег в канаву лицом вверх, ожидая, когда черная туча приблизится и в небесах откроются шлюзы, через которые на землю хлынут потоки воды.
Ветер волнами гулял по траве, будто гладил ее ласковой рукой. На открытой местности он становился таким сильным, что запросто мог сбить человека с ног. Вместе со шквалистым ветром на землю упали первые капли, крупные как ягоды. Они бились о дорожное полотно, оставляя темные кляксы. Тяжелые капли ударили в лицо мальчику, заставляя его зажмуриться, а через мгновение над землей пронесся настоящий шторм. Потоки воды хлынули на изголодавшуюся по дождю почву, превращаясь в раскисшую хлябь. Канава мгновенно наполнилась водой, и юноша оказался в потоке грязной воды, но он не спешил покидать свое убежище, ожидая, когда первая волна схлынет и начнется спокойный затяжной дождь.
Молнии жалили землю с такой частотой, будто она в чем-то провинилась. Мальчик зажал уши руками и закрыл глаза, чтобы было не так страшно, но все равно вздрагивал при каждом раскате грома.
Дождь ослаб, гроза пронеслась над полем и ушла на восток. Тогда мальчик быстро разделся донага. Вытащил брусок хозяйственного мыла и стал отчаянно растирать кожу. Он уже и не помнил, когда мылся по-настоящему последний раз. Обычно он пользовался именно таким способом личной гигиены. С головы потекли грязные ручьи, он нагнулся к канаве, где вода стал немного чище и умыл лицо. Потоки дождевой воды смывали с него грязь. Когда дождь совсем стих, он вытерся сухим полотенцем и надел другую одежду, припасенную на смену. Старую он тщательно натер мылом и прополоскал в канаве, отжав белье он выложил его на полотно асфальта, зная, что вскоре снова выглянет солнце и высушит его.
Так и случилось. Гроза миновала и ей на смену выглянуло жаркое солнце, которое мгновенно высушило дорогу. Мальчик ждал пока вода в канаве немного отстоится и аккуратно набрал воды. Теперь он сможет продержаться еще какое-то время, а что будет потом он уже не загадывал.
Задерживаться на дороге надолго было опасно, поэтому он не стал дожидаться, пока белье высохнет и отправился в путь, нанизав его на палку, которую раздобыл на обочине дороги. Так белье просохнет медленнее, но сидеть и ждать он больше не желал.
Через пару километров от трассы в сторону уходила грунтовка. Судя по карте в той стороне раньше располагалось небольшое село на сотню домов. Стоило попытать счастья и обыскать несколько из них, но в таких глухих местах часто можно было встретить других людей, которые не были настроены к общению и довольно рачительно оберегали свою территорию, вооружившись карабином или охотничьим ружьем.
В одной такой деревне, едва он достиг ее окраины, по нему открыли огонь из ближайшего дома. Тогда парню повезло, расстояние оказалось слишком большим, и пуля не настигла свою цель, зато он понял, что лучше не стоит соваться в такие места.
Вскоре мальчик заметил небольшой дом, окружённый соснами. Сразу было видно, что хозяин любил свой домишко. Огороженный высоким деревянным штакетником, с разбитым вокруг цветником, дом возвышался как боярские хоромы. Вид портили только разбитые окна, предупреждавшие путника, что и здесь уже некогда хозяйничали мародеры, а может и сейчас они бродили по селу в поисках припасов.