Сразу замечу, что я не ставил перед собой задачу полного анализа монографии /1/. Нас будут интересовать лишь аспекты, имеющие отношение к заявленной теме. Первый вопрос, который возникает при анализе любой модели психики - это природа исходного материала. В /1, с.50/ утверждается: «Очевидно то, что психический процесс и психические гештальты как интегральные, конечные продукты этого процесса построены из иного материала, нежели физический». И в качестве такого материала выбран «смысл».
В /1, с.110/ постулируется: «Психика имеет смысловое содержание». И далее в /1, с.111/ утверждается:
«Смысл есть элементарная частица материи психической реальности». По мнению Агафонова А.Ю., как указывается в /1, с.90/: «Смысл неделим. (Мой комментарий: позже я дам развернутое объяснение, почему я не согласен.) Это молярная единица. Смысл представляет собой предельную степень аналитического деления психики. … смысл не складывается по частям; если он есть, он дан целиком». Кроме того, согласно /1, с.125/: «Смысл следует понимать не как точечное, атомарное, а как полевое образование. Смысл не дискретен, а, скорее, представляет континуум своих состояний».
Агафонов А.Ю. уделил значительное внимание дефиниции понятию «смысл» и его отличию от понятия «значение». В /1, с.93/ сообщается, в частности, что «В отечественной психологии традиционно разграничивают понятия «смысл» и «значение», хотя в англоязычной литературе эти понятия используют как взаимозаменяемые». Следуя отечественным традициям, автор утверждает в /1, с.95/: «…как в большинстве подходов, и, прежде всего, в русле психологии, так и в настоящей работе делается «разведение» понятий «смысл» и «значение» на следующем основании: значения существуют в сфере культурных конвенций, а смыслы локализованы в психической сфере субъектов, участвующих в процессе познания, деятельности и знаковой коммуникации, в том числе аутокоммуникации».
О смысловом содержании психики в /1, с.87/ сообщается следующее:
«На каждом уровне иерархической организации психики смысл выступает в различных формах своей модификации, но при этом, всегда оставаясь тем «строительным материалом», из которого строятся гетерогенные психические образования. В силу этого смысл – это и содержание сенсорно – перцептивного образа, и содержание вторичного образа представления, и, конечно, содержание мысли как конечный продукт мышления.
Эмоции и чувства, мотивы и действия также в своей основе, то есть в отношении к источнику порождения, могут быть охарактеризованы как психические формы, содержащие смысл. Наиболее важное следствие сделанного выбора относится к анализу содержимого памяти… «ячейки» памяти – это и есть те смыслы, которые сохраняются с течением времени, хотя смена психических форм, которые наполнены соответствующими смыслами, происходит в каждый момент времени».
Причём, согласно /1, с.126/: «… каждый смысл, находящийся в памяти, связан с n-м количеством других смыслов. В течение онтогенеза постоянно происходит расширение сферы областей отдельно взятого смысла».
На рисунке 2 приведено графическое изображение смысловой модели сознания и психики по Агафонову А.Ю. Графическая интерпретация разработана мною таким образом, чтобы обеспечить возможность визуального соотнесения между собой особенностей всех трёх сопоставляемых моделей. Физический мир, (изображён в виде прямоугольника), включающий в себя физическое тело человека (изображено в виде половины малого круга), является основой, на которую накладываются все психические феномены - всё содержимое большого круга – «памяти».
Агафонов А.Ю. в /1, с.14/ утверждает: «сознание как многофункциональный аппарат» понимания работает на памяти, если последнюю рассматривать в аспекте сохранения информации»; и даже более того, в /1, с.100/ указывается, что «кроме памяти за феноменом сознания ничего не стоит». (Сразу дам возражение: память электроники никакого отношения к сознанию не имеет. Это значит, что, как минимум сознание появляется там, где есть жизнь, а не память. Память есть и у дождевых червей, но говорить об их сознании можно с очень (!) большой натяжкой.)
Так, например, согласно /1, с.98/ «Картина мира … может быть понята как упорядоченное содержимое памяти», «бессознательное — это память в аспекте сохранения информации», плацебо и установка являются проявлением мнемического контекста. Естественно, что согласно /1, с.99/ «память имеет тенденцию к последействию. В противном случае она не нужна».
Принципиальная и многосторонне обоснованная позиция Агафонова А.Ю. о роли памяти состоит в том, что, согласно /1, с.100/: «Ни ощущения, ни образы, ни мысли, ни эмоции, ни действия не сохраняются в памяти… (??? как минимум спорно! Эми-Йога учит умению разделять логику и эмоциональные реакции) Нет поэтому и оснований для выделения зрительной, слуховой или моторной памяти. … память записывает и сохраняет только смыслы, порождаемые в тот или иной момент времени в сознании, а не сами продукты психической активности, поскольку последние обнаруживаются и существуют только в тот момент, когда переживаются в сознании… В силу этого семантическая модель мира или картина мира является амодальной по своей природе. Амодален и смысл как психический субстрат памяти.
И далее в /1, с.102/ утверждается: «Амодальность смысла есть тривиальное следствие того факта, что мир является узнаваемым для эмпирического субъекта, хотя в каждый момент времени психические продукты уникальны».
Внутренний «средний» круг на рис.2 обозначен следующим образом: «сознание как аппарат понимания». Согласно /1, с.117/: «Сознание как аппарат понимания оперирует смыслами». В /1, с.113/ утверждается: «любые нормы активности сознания представляют собой разновидности смыслогенеза». В связи с этим, согласно /1, с.57/: «Сознание можно рассматривать как механизм смыслопорождения».
«Смысл в сознании формируется актом его понимания» - согласно /1, с.14/, а «Понимание — самый родственный синоним сознания» - по утверждению /1, с.118/. В /1, с.116/ отмечается также вопрос о том, «где находится топос понимания», его местонахождение. Сделан вывод о том, что этот вопрос «является не менее абсурдным, чем вопрос о том, какое пространство занимает печаль или наше удивление». (Мой комментарий: "печаль или наше удивление" - это варианты внутренних состояний человека, а потому никакой проблемы с местом нахождения нет - это пространство тела.) Тема топоса смыслов, соответственно, не обсуждалась.
Важно отметить, что согласно /1, с.15/: «Факты сознания дифференцируются на осознаваемые и неосознаваемые явления». А также в /1, с.169/ указывается: «Понимание в авторской интерпретации – это не только интегральный, результирующий эффект мышления, это и эффект всякого восприятия (вспомним теорию «бессознательных умозаключений» Г.Гельмгольца)».
Заметим в порядке сравнения терминологий, что Школа ДЭИР, к примеру, не использует термин «неосознаваемые явления, как факт сознания» или «бессознательные умозаключения». Трактовка такова, что в сознании присутствуют исключительно осознаваемые явления. Однако, есть осознаваемое и неосознаваемое внимание. Совокупность осознаваемых и неосознаваемых явлений названа субъективное пространство (СУП). Правда, в этом пространстве признаётся также наличие центра самосознания: ощущения «Я-есмь».
В вопросе о том, есть ли у сознания некоторая центральная область, «внутренний наблюдатель» Агафонов А.Ю. в принципе согласен с мнением Аллахвердова, который испытывает недоумение, спрашивая: «... Кто же смотрит на расположенный в мозгу экран?. . Пусть даже существует... некое загадочное внутреннее «Я», однако как это внутреннее «Я» может смотреть на экран? У него есть что-то наподобие глаз? И тогда внутри него тоже есть экран?.. Но кто же тогда смотрит на этот экран?» (Аллахвердов В. М., 1998).
Агафонов А.Ю. высказывает также и своё мнение по этому поводу. В /1, с.100/ он утверждает: «…феномен сознания сам себя обнаруживает, сам себя понимает. Поэтому, например, на вопрос: «Чем мы видим сон?» не следует отвечать, что вопрос поставлен некорректно, ведь мы действительно переживаем факт визуального наблюдения и часто понимаем, что наблюдаем мы, а не кто-то за нас. Сон сам себя видит, сам себя понимает. Тот экран, на котором разворачиваются события сновидения («онтологический план сознания»), не предполагает зрителя перед экраном («гносеологический план сознания»). Экран сам себя рассматривает».
Понимание и смыслогенез присутствует в любом акте восприятия. При этом непосредственное, то есть безусловно объективное восприятие невозможно. Согласно /1, с.108/ «Попытки обоснования возможности непосредственного соотнесения объекта и образа объекта, объекта и переживания или мысли о нём представляются … совершенно абсурдными».
На рис.2 невозможность непосредственного восприятия символически изображена в виде кольца опоясывающего «сознание». Это кольцо образовано с внешней стороны окружностью памяти, с внутренней - границами области сознания. Сигналы извне должны преодолеть фильтр субъективного восприятия, представленный в виде упомянутого кольца. Причём восприятие возможно только через посредство физического мира (нижнее полукольцо). Верхнее полукольцо не имеет отношения к восприятию, что отмечено на рисунке 2 крестами.
На рис.2 отражён также феномен эфирного тела, представленный в модели Агафонова А.Ю. в виде частного случая - эффекта фантомных конечностей.
Заметим, что согласно /1, с.123/:
«… Чтобы возник смысл, необходим знак… В семиотике, лингвистике, при всём разнообразии определений понятий «знак», «значение», «смысл», принято считать, что означающее и означаемое, то есть знак и его семантика, составляют неразрывное целое…
…я (то есть Агафонов А.Ю.) берусь утверждать, что смыслы психической сферы, не актуализируемые в тексте сознания в актуальный момент его работы, существуют независимо от ранее их означающих носителей. Что имеется в виду? Субъект обнаруживает смыслы в тексте сознания только благодаря тому, что становятся различимы носители этих смыслов: ощущения, образы и т.д. … Ощущения, образы, мысли, отражаемые в сознании, сигнифицируют о соответствующих им смыслах. Но для того, чтобы этот смысл был актуально обнаружен в сознание…, он должен существовать до момента своей актуализации в сознании, то есть храниться в бессознательной сфере психики".
Смыслы, актуализированные в тексте сознания, при этом всегда связаны с переживанием их субъектом. Агафонов А.Ю., как отмечается в /1, с.92/, солидарен с позицией Э.Гуссерля в том, что «факт любого сознательного переживания есть событие смысла, заключённого в этом переживании». Не возражает Агафонов и против того, что «Смысл у Гуссерля выполняет функцию предметного содержания переживания, «необходимого ядра», вокруг которого синтезируется переживание».
В завершение описания модели Агафонова А.Ю. отметим его позицию по отношению к следующему важному свойству смыслов. Согласно /1, с.169/: «Смысл есть монопольная собственность субъекта», что означает субъективный характер смыслов. Также вполне определённо утверждение в /1, с.143/: «Поскольку смысл является психическим образованием, то вне психики ничто не может быть смыслом, обладать смыслом…».
Заметим также, что у Агафонова нет никаких соображений по поводу природы феномена воли, хотя он и высказывает соображения на тему свободы воли.
Сформулирую также десять риторических вопросов, возникших при изучении модели Агафонова А.Ю.
1) Как сочетается неделимость смысла (проявление квантовых свойств) с его полевой природой, с тем, что он не дискретен (проявление волновых свойств)?
2) Физики так и не пришли к единому пониманию того, что такое «первокирпичики» материи; известных элементарных частиц, во-первых, достаточно много, во-вторых, они имеют взаимную корреляцию. Должно ли это чему-то научить психологов?
3) Не является ли утверждение о том, что «кроме памяти за феноменом сознания ничего не стоит» подобным утверждениям о том, например, что «за зданием университета ничего не стоит кроме строительных материалов и приданной им формы»? или «За виртуальными компьютерными реальностями ничего не стоит кроме компьютерной памяти?» Из этого вопроса логичным образом вытекает его развитие.
4) Агафонов А.Ю. утверждает, что «каждый смысл, находящийся в памяти, связан с n-м количеством других смыслов» и «в течение онтогенеза постоянно происходит расширение сферы областей отдельно взятого смысла». Однако, принципиальная неопределённость упомянутого числа n в виде конечного числа означает, что ему соответствует бесконечность. В связи с этим возникает вопрос: если конечное количество запомненных фигур и соответствующего им фона приводит к появлению бесконечного количества смысловых связей, то корректно ли бессознательную часть психики сводить к одной лишь только памяти?
5) Не является ли наличие «периферии» в сфере понимания в виде эффектов восприятия по типу «бессознательных умозаключений» или «неосознаваемого», как факта сознания, косвенным свидетельством наличия центра самосознания, внутреннего наблюдателя, ощущения и смысла «Я - существую»?
6) Агафоновым А.Ю. утверждается, что «… феномен сознания сам себя обнаруживает, сам себя понимает. … Тот экран, на котором разворачиваются события … не предполагает зрителя перед экраном. Экран сам себя рассматривает». Заметим, что экран совмещается с предметом внимания. Если совместить экран с другим человеком, то легко можно обнаружить разницу в ощущениях, разницу в смысле при наблюдении этого человека и «рассматривании», оценке себя глазами этого человека, при мысленном отождествлении с ним (экран перенесли на себя). Верно ли, что при этом имеет место два различных акта наблюдения и понимания, в каждом из которых экран сам себя рассматривать не может?
7) Обязательно ли для изучения феномена эфирного тела иметь дело с инвалидами, у которых проявляется эффект фантомных конечностей?
8) Не являются ли эксперименты, инициированные д-ром Р.Шелдрейком по угадыванию лиц и запоминанию американцами японских стихов свидетельством в пользу того, что смыслы могут существовать независимо от психики отдельного человека? В работе /1/ нет никаких комментариев по поводу утверждений К.Г.Юнга (в работе «Синхронистичность») и Р.Шелдрейка об объективной природе смыслов. Не пора ли их сделать?
9) Как смысловая теория сознания трактует коллективное бессознательное?
10) Поскольку, Андрей Юрьевич утверждает в /1, с.10/, что «Скромность не входит в число моих достоинств…», то означает ли это, что его амбиции велики настолько, что он готов вести свои научные разработки по теории сознания и психики с учётом экстрасенсорных феноменов?
Кстати, у К.Г. Юнга была научная смелость заниматься подобными темами.
Использованная литература:
1. Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. – СПб.: Издательство «Речь», 2003. – 296с.
Продолжение следует.
PS. Дорогой друг! Поставь пожалуйста лайк, подписывайся, чтобы не пропустить новые публикации! Спасибо за поддержку канала.
Содержание Дзен-Блога "Школа Эми-Йоги. Свободная жизнь. От саморазвития к развитию цивилизации".
