Мария Крамарь | про артистов

В мире шоу-бизнеса, где все сияет на публику, где каждый шаг тщательно отрепетирован, а улыбки давно стали частью профессионального образа, внезапно прозвучало то, чего многие ждали годами, но никто не осмеливался произнести. Не крик, не истерика, а тихая, но мощная уверенность: «Вы достали не только меня, но и весь народ!». И сказал это не кто-то случайный, а Игорь Крутой – человек, который десятилетиями считался символом внутреннего спокойствия, профессионализма и выдержки. И, поверьте, если он решился на такой выпад, значит, дело не шутка...

Когда слышишь имя Александр Гордон, в голове сразу всплывают разные образы. Для кого-то это ироничный телеведущий с чуть усталыми глазами, в которых читается скепсис к окружающему миру и к человеческой глупости. Для других – это череда бурных романов, пятеро жен, громкие разводы и истории, которые обсуждались на всех кухнях страны. И, конечно, есть те, кто поражается тому, как человек, никогда не стремившийся быть «милым для всех», сумел закрепиться на федеральном телевидении и остаться собой. Но мало кто замечает главное...

Есть истории, в которых трагедия – это не самое страшное. Гораздо страшнее то, что начинается потом, когда свет софитов гаснет, друзья расходятся по домам, а жизнь продолжает идти без права остановки. Вот тогда приходит другая тишина: вязкая, липкая, почти физическая. Такая, в какой человек живёт не дни и не недели, а годы. Именно в такой тишине десятый год живёт Ольга Орлова. Женщина, на чьи плечи когда-то легла просьба, которую можно назвать последней волей Жанны Фриске. Просьба о сыне. О маленьком...

Самолёт из Калининграда коснулся взлётной полосы Шереметьево поздним вечером, когда люди особенно мечтают о простых вещах: горячем чае, мягком пледе и тишине, в которой гаснет весь дневной шум. Все выходили из самолёта сонные и расслабленные, как будто в полудрёме. И вдруг случился вихрь. В прямом смысле. Растерянные пассажиры позже рассказывали, что один человек превратил мирный вечер в маленький социальный апокалипсис. Говорят, что это была Анна Уколова, актриса, которую вы наверняка видели хотя бы в одном сериале...

Когда-то вся страна замирала у телевизоров, наблюдая, как она летит в прыжке над ледовой ареной. Такая точная, невесомая, будто сотканная из дисциплины и таланта. Я помню, как моя мама выключала чайник, чтобы не шумел во время её выступлений, а мы с сестрой сидели тихо-тихо, боясь пропустить тройной тулуп. Ирина Роднина тогда была не просто спортсменкой, а символом. Закалённой сталью, воплощением воли, женщиной, на которую хотелось равняться. Но годы прошли. Жизнь повела в сторону, где нет льда, нет оваций и нет тех тысячи глаз, ждущих от тебя невозможного...

Иногда в шоу-бизнесе случаются моменты, после которых хочется только вздохнуть и подумать: неужели вот так рушатся легенды? Я говорю это не как строгий критик, а как женщина, которая полжизни стоит в гримёрках артистов, видит перед шоу всё от дрожащих рук до уверенного блеска в глазах. Я знаю, как падает имидж, когда на сцене человек не справляется с самим собой. И потому происходящее в Ашдоде совсем не кажется мне случайностью. Да, бывает концерт неудачный. Но то, что зрители увидели на фестивале «Звуки моря», стало чем-то иным...

Еще лет пять назад мне казалось, что союз Аллы Пугачёвой и Игоря Николаева – это что-то вроде культурного монолита. Как старый дуб, который стоит десятилетиями, переживая и ураганы, и политические вихри, и смену вкусов. Они всегда были рядом то ли по судьбе, то ли по взаимному упрямству, ведь творческие характеры не так-то просто свести на одну сцену. Но их гармония была особой: мудрая, зрелая, спокойная. И поэтому удар, который последовал этой осенью, прозвучал громче любого таблоидного скандала...

Есть такие вечера, когда сидишь с чашкой кофе и думаешь: «Ну всё, я уже всё видела». А потом приходит новость от человека, которого вы привыкли считать старой и доброй традицией. И этот самый мир шатается. Так получилось с заявлением Игоря Крутого на «Песне года». И получилось не так, как обычно. Не очередной скандал ради рейтинга, а настоящий вызов системе. Да, старые правила рушатся. И это хорошо. Или плохо? Рассмотрим подробно вместе. Петербургская школа, юность, рояль в углу. Игорь Яковлевич не только композитор, он институция...

Новая реальность российского шоу-бизнеса заставляет даже бывалую меня хвататься за голову. Честно, я думала, что уже видела всё: звезды, которые не знают цену хлебу, звезды, которые плачут, потому что им нанесли тон не тем спонжем и звезды, которые хотят носить мех летом, а шёлк зимой. Но здесь совсем другой уровень. Это уже не просто «оторванность от жизни». Это какая-то параллельная реальность, в которой здравый смысл просто сложил полномочия и тихо ушёл в сторону. Представьте картину: вы покупаете...

Еще каких-то пару-тройку лет назад имя Светланы Лободы звучало как пароль к роскоши, успеху и уверенности в собственной незыблемости. Я помню, как одна моя клиентка, известная светская дама, прерывала примерку пальто Dior, когда по радио начинали играть «Твои глаза». Смеялась, взмахивала рукой: «Моя песня!» – и подпевала, будто лично участвовала в записи. Тогда Лобода была не просто артисткой, ей принадлежал воздух. Повсюду, из салонов красоты, из такси, из кафе, из каждой скамейки летних фестивалей...

Смотрю на последние кадры с Филиппом Киркоровым и ловлю себя на странном ощущении. Как будто наблюдаю не просто эпизод из жизни артиста, а театральную постановку, где драма и фарс переплелись так тесно, что уже невозможно понять, над чем смеяться, а над чем грустить. С одного бока человек-эпоха, король, который десятилетиями держал планку так высоко, что многим и присниться бы не посмело. А с другого мужчина, которому теперь трудно преодолеть даже три невинные ступеньки. И всё это в условиях прожекторов,...

Даже самые крепкие, выстраданные годами союзы иногда трещат по швам так тихо, что мы узнаём о разрыве уже постфактум. А бывает иначе. Громко, с эхом на весь интернет, когда рушится не просто брак, а целая красивая легенда, в которую верили много людей. 2025 год оказался щедрым на такие финалы. И я, как женщина, которая давно крутится в артистической среде, как стилист, как наблюдатель и как человек, прошедший собственные кризисы, не могу отделаться от ощущения: это был год большого эмоционального обнуления...