Marga: просто история

- Опять хвостом крутила, Анька! - ухватив за косу, Никита потянул к себе жену. - Ой, почто напраслину возводишь, - взвизгнула Аннушка. И, вздрогнув, когда муж дёрнул сильнее, запричитала: - Не губи, родненький. Не верь злым языкам. Оговаривают ведь! Любовь наша им глаза колет. - Врёшь, ведьма, - уже разошелся Никита, - всё про тебя знаю. Только за порог, а ты и рада юбки задирать. Учу тебя, учу. Все без толку! Ну ничего, я тебя образумлю. Запомнишь, как мужу-то рога наставлять. Когда Никита Федотов увидел Аннушку, все мысли из головы вон и вылетели...

Драгоценные камушки в золотой окантовке так и притягивали взгляд. Елизавета не смогла удержаться - провела пальцами по искусному колье с бриллиантами. Как хорошо оно бы подошло к ее новому парчовому платью, купленному специально для помолвки! Принцесса была уверена: ее будущий, пока незнакомый ей муж влюбится в нее с первого взгляда! - Почём это колье? - уточнила она у торговца, не поднимая взгляда от украшения. - Ночи с такой красавицей будет достаточно, - тихо шепнул Елизавете ювелир, неожиданно оказавшийся к ней почти вплотную...

У алтаря они смотрелись странно: высокая и статная блондинка и низенький щупленький дедушка, который тяжело опирался на ее руку. На вопрос, будут ли у них свидетели, старик только раздражённо махнул рукой: - Если бы пригласили гостей, то пришлось бы звать и моих детей, а их я терпеть не могу! Девушка на ворчания жениха только блаженно улыбалась. Сегодня был лучший день в ее жизни! - Все тебе чего-то неймётся, Басенька! - приговаривала мать, качая головой. - Вечно больше всех надо! Барбара, родившаяся...

Новобрачной в спальне не оказалось. И Сергей Дмитриевич требовательно дернул шнурок звонка. - Где Любовь Александровна? - рявкнул он на побледневшую служанку. - Говорить не велено, - пробормотала девушка, цепенея от ужаса. Покрасневший от ярости Безобразов сжимал кулаки, готовый вот-вот взорваться. - Ах, не ве-е-елено! - протянул Сергей Дмитриевич и бросился вон из комнаты. Первая брачная ночь не состоялась. Княжну Любушку Хилкову называли "образцовой лединкой Зимнего дворца". Младшая дочь покойного...

- Мужика бы тебе хорошего, Ильинична, - подмигнула Настена. - Глядишь, еще и детишек понянчишь. - Да ну тебя, егоза, - буркнула кухарка, сурово сведя брови. - О баловстве таком и думать стыдно! - Отчего же, - наседала Настасья, - вот ежели бы какой видный да солидный посватался, неужто бы отказала? - Где же такого сыскать? Сама знаешь, какие в столице женихи. Балаболы одни! В кабак последний грош несут! - А на что тебе, Марья Ильинична, хлыщи петербургские?! Вот в деревнях получше-то народ будет - не чета городским...

- Тебе дама пик важнее собственной жены! - в исступлении закричала Агриппина. - Уже все на свете проиграл, только я с детьми и осталась! Князь побагровел от злости. Громкий звук пощечины прорезал тишину, повиснувшую в комнате. - Никогда женщина не будет мне указывать, что делать! -проревел князь. - Если я того захочу, то и тебя проиграю! Агриппина прижала руку к горящей щеке и сглотнула закипевшие от гнева слезы. Как же она ненавидела своего мужа! Быть может, и правда, проиграй он ее кому-то - жилось бы ей проще...

- Если кто-то знает причины, по которым этот брак не может состояться, пусть скажет сейчас или молчит до конца дней своих. - Я знаю! - раздался из от церковной двери гневный мужской голос. Гости и молодожены в замешательстве повернулись на звук. - Вы не можете их обвенчать, ведь у этого обманщика уже есть невеста! И ребенок! По толпе пронесся пораженный вздох, а жених вдруг побледнел как полотно. - Видимо, свадьбы сегодня не будет, - шепнула одна из приглашенных родвенниц невесты своей соседке. - А может, уж никогда и не будет...

- Машенька, милая, - позвал доктор, ступая в прихожую. Но его встретила оглушающая тишина. Не вышла встречать жена, не выбежали дети. - Маша! - с тревогой вскрикнул Ковальчуков. Бросив саквояж и не разуваясь, он ринулся в комнаты. В спальне, детской, кабинете - всюду царил беспорядок. Лежали вытащенные из шкафов вещи, из ящиков стола были вынуты бумаги... На кухне обнаружилась хмурая кухарка: - Уехали, барыня-то наша, - всплеснув руками, заголосила она. - И детишек забрали. Пошатываясь, словно в тумане, Александр Ильич побрел в гостиную и тяжело опустился на диван...

Не смея отвернуться, она смотрела, как раздевается старик. Ожидая и страшась того, что должно было случиться, Сонечка считала про себя драгоценные секунды. Между тем, Кузьма Федорович снял сюртук, небрежно бросив его на кресло, и принялся расстегивать жилет... Глядя, как верно движется дело, Соня содрогалась от ужаса: неужели она ошиблась? Старик уже принялся за рубашку, но вдруг остановился. Окинув жадным взглядом девушку, замершую у двери, он проворчал: - Не стой как неродная, помоги разоблачиться!...

-...и жена его слишком бледна... Бедняжка, заразил ее муж дурной болезнью! Софья, надёжно скрытая от глаз говоривших тяжёлой портьерой, затаила дыхание. Она боялась обнаружить свое присутствие, чтобы не пропустить пикантную сплетню - не каждый день в высшем свете можно такое услышать! - Верно, и я подметила, что княгиня совсем сдала... Как это низко, после того, как та подарила ему троих детей! - Нарышкины никогда не отличались благоразумием, а уж Григорий Александрович... Софья еле удержала в горле вскрик: оказывается, сплетницы говорили о ее муже и...

Изысканное кружево полупрозрачного пеньюара кололо Терезу тысячами маленьких иголок. - Не вертись! - ворчала на нее мать, поправляя ее прическу. - Чего ты только боишься, глупая! Будто на смертный бой собираешься! Ах, если бы! Для бедной Терезы даже пыточная камера сейчас выглядела заманчивее спальни ненавистного сенатора. Подумать только: ей предстояло отдать свое тело во власть человека, который уже был дряхлым стариком, когда она только появилась на свет! - Сцена будет любить тебя, дорогая! - частенько повторял отец, ласково гладя Терезу по щеке...

- На сундуке ей постели, за занавеской, - приказала майорша. - Одну ночь переночует, чай, не помешает. Да и негоже в такой день гнать со двора, праздник великий! - Постелю, барыня, постелю. Гость в доме - он завсегда угоден. А сейчас-то и вовсе, - пискнула болтливая Прасковья. - Ох, и неспокойно мне что-то. Извелась вся! Как под вечер - так на душе-то мрачно становится. Так и тянет! - Цыц, сорока! - прикрикнула на прислугу майорша. - Не болтай мне тут. Да гостью, гляди, не пугай. Нечего ей о наших домашних делах знать...