Затерянная кинопленка

Ольга всегда просыпалась раньше будильника. В те ранние минуты квартира звучала по-особенному: тихое постукивание труб в ванной, глуховатый звон ложек в ящике, когда она осторожно доставала одну, чтобы не перебудить мужа, ленивое шуршание тюли у распахнутого окна. Она любила этот светлый час, когда на столе уже стоит чашка чая, а на подоконнике охлаждается сковорода с блинами для мужа — он не любил каши. Никто не мешал мыслям собираться в ровную дорожку — планы на день, звонок маме, забежать после работы за клубникой, отвести платья в ателье...

Лето в их дворе держалось тёплой ладонью за каждый вечер: к семи на асфальт ложилась тонкая тень от клёна, воздух пах нагретой пылью и мокрым шлангом, которым дворник поливал дорожки. Лера любила этот час — открывала настежь кухонное окно, чтобы тюль шевелилась и остывал чайник, ставила на стол миску огурцов, купленных утром на рынке, и на ходу тёрла морковь в суп. Квартира была маленькая, но светлая, и летом в ней всегда пахло простынями, высушенными на балконе, и яблоками с базара. Сын Ярик, восьми...

Вера любила ранние часы в квартире, когда в коридоре ещё тихо, а из кухни слышно только, как вода тонкой струйкой наполняет чайник. Она в это время открывала окно и прислушивалась к двору: где-то гудел мусоровоз, на лавочке кашлял ранний сосед, в песочнице переворачивала крылом ворона. На подоконнике у неё стоял старый глиняный горшок с толстолистом и два стакана с зелёным луком — внуки смеялись, что «лук у бабушки как трава на стадионе». Порядок и тишина были для Веры как дыхание. В тот день тишина треснула звонком...

Марина любила ранние часы в квартире, когда на кухню ещё не добрался шум, а посуда стоит на своих местах, блестит чисто, и можно спокойно налить себе крепкого чаю, прислониться бедром к подоконнику и глотать тишину маленькими аккуратными глотками. В такие минуты легче всего верилось, что всё под контролем: сын допивает кефир и уходит на тренировку, стиральная машина ровно гудит в ванной, на столе список покупок, в голове — план ужина. Дом слушается её рук, и от этого в груди ровно и тепло. Она никогда...

Лето в их городе выдалось ясным и длинным, таким, когда солнце не уходит с подоконников до позднего вечера, а тёплый воздух из двора поднимается в окна, пахнет смородиновым листом и мокрой землёй. Для Лены это время всегда было особенным: дача, оставшаяся от деда, оживала с первой травой. Домик из серого бруса с зелёными наличниками, короб для рассад, перекошенные ступеньки к крыльцу, старая яблоня, которая упрямо каждый год давала хотя бы ведро — всё это было как часть её самой. Дача не досталась...