Игра в литературу

Сегодня спешу поделиться с вами новым моим достижением: я вошла в лонг-лист (полуфинал, если человеческим языком) конкурса "КНИГАсветное путешествие" в номинации Заметки путешественника. Мне хотелось написать обо всем забавном, что случалось со мной и моими спутниками в поездках по разным странам. Удивительно, что многие истории вспомнились уже после отправки книги на конкурс. Возможно, это станет поводом для написания продолжения. Это сборник рассказов под названием "Полноторие" (технарям привет! гуманитариям - бегом в Гугл, или куда там теперь бегают)...

Один за всех и все за одного! Каналья! Тысяча чертей! Кому не знакомы эти фразы? Сказать, что я обожала эту книгу - это ничего не сказать. Впервые я открыла её по втором классе. Потому что мой одноклассник, Вовка Соловьёв, презрительно скривив уголок рта спросил: "Ты, что, еще не читала Трех мушкетеров?" В нашем классе было только два круглых отличника: я и он. Мы дружили, но так, немного соревновательно. Пришлось отыскать в родительской библиотеке жутко потрепанную толстенькую книжечку и приступить...

Рабочее место мое расположено так, что библиотека стоит по правую руку в непосредственной близости. В минуты задумчивости очень удобно повернуть чуть голову, выхватить из ряда книг пару-тройку названий, и унестись мыслями и воспоминаниями подальше от работы. Честно сказать, достаточно любого повода, чтобы унестись, но книги - самый приятный. Вот в поле зрения попались Ильф и Петров. Ну кто не любит "12 стульев"?! Нет, я встречала людей, которым не нравились "Золотой теленок", фельетоны, "Одноэтажная Америка"...

Если уж я завела речь о переводах книг, то логично было бы продолжить занудствовать в этой теме. Вот еще одна книга, которую я перечитала раза три. Или пять. Но пять - выборочно, только любимые места. И нет, речь не о Гарри Поттере, хотя где, если не там ломали копья и бились в кровь фанаты! Ну-ка, какая фамилия у профессора Северуса? Снейп или Снегг? То-то и оно. Думаю я, что какой перевод попался тебе в руки первым, того и тапки, как говорится. Вернемся в менее кровавую битву переводов "Властилина колец" Джона Р...

Одна из самых любимых моих книг - прекрасная, наполненная классическим английским юмором, книга "Трое в одной лодке, не считая собаки" автор Джером К. Джером. Промежуточное "К" тут это - Клапка. Милые, милые родители были у человека. Кстати, этот потрепанный жизнью экземпляр на фото - стянутый из моего собственного родительского дома. К тому времени он уже был зачитан в буквальном смысле слова до дыр. Я могла цитировать по полстраницы от произвольно названной фразы из текста. Правда, за исключением описательных "скучных" кусков и экскурсов в историю...

Славик не особо хотел сегодня идти на дискотеку. Буквально три дня назад он бросил Юльку, с которой встречался уже почти год. И теперь противоречивые ощущения буквально раздирали его. С одной стороны, уже подходил к концу четвертый курс военного училища и скоро Славика ожидало распределение. Как правило, курсанты к этому времени уже старались определиться с выбором жены. Как цинично говаривал Женёк, друг и однокурсник Славика: «Жениться надо побыстрее, чтобы не в столовке харчеваться. Ну и баба под боком всяко пригодится»...

Сегодня опять проснулась вниз головой. Храплю, наверное, жуть как. Но никто не жалуется, только хитро улыбаются и по голове гладят. Жалеют, наверное. Так вот, проснулась и поняла, что если не позавтракаю сию же секунду, то умру. Или сойду с ума. Может, сначала то, потом другое. Главное не перепутать. Вот и еда. Как же я люблю жизнь, люблю еду, люблю еду! Да, люблю еду два раза, потому что очень сильно. И не стесняюсь. А что мне стесняться? Я даже слова такого не знаю. Я знаю, что я - красотка. Мне это все говорят, даже совсем незнакомые люди на улице...

Подростковый протест, неважные отношения с мачехой, отец, с головой ушедший в работу, — всё это как-то разом навалилось на симпатичную миловидную Лизу. Кроткое нежное создание быстро и уверенно деградировало в разбитную девицу с ярко накрашенными губами и легким тремором по утрам в понедельник. К третьему уроку отпускало. Учителя, конечно, били тревогу, беседовал психолог, завуч, директор даже, но толку было ноль. К восемнадцати годам жизнь дома стала невыносима, мачеха её ненавидела, отец не понимал, родственники презирали...

Каждый раз на ярмарку Фома брал всё своё семейство. Запрягал единственную лошадь, старую заезженную клячу, грузил полную телегу тыкв, сверху прямо на них сажал сыновей. Сыновья ехали с ним уже третий раз, и всё равно глядели кругом почти не мигая, ошалевая от любопытства и напоминали ему двух совят, которых он намедни видел в лесу. Жена же с ним ездила всегда, хоть и морока была оставить хозяйство на два дня без присмотра. Спасибо соседке, она никогда не отказывала курам задать, да корову обиходить...