Супер Находки 🎁

Вера неторопливо открыла дверь маминой квартиры. Воздух застоялся, пыль тонким слоем покрывала комод в прихожей. Три недели никто не переступал этот порог, с тех пор как маму увезла к себе Наташа, старшая сестра. Вера включила свет и сняла плащ. Апрельская погода была обманчивой — утром светило солнце, а сейчас, к вечеру, зарядил мелкий дождь. Ещё не верилось, что мамы здесь больше нет. Вера прошла на кухню, где они обычно пили чай и разговаривали о жизни. На столе лежала забытая салфетка, а на плите стоял чайник...

Я стояла у окна, держа в руках телефон, и снова перечитывала список имен. Утреннее солнце пробивалось сквозь тюль, и комната наполнялась весенним светом. Погладив живот, я улыбнулась, ощущая легкие толчки. Сереже нравилось имя Кирилл, мне — Артем. Мы уже неделю не могли прийти к единому мнению. Телефон зазвонил, высветилось имя Ирины, моей старшей сестры. — Наташ, ты дома? — ее голос звучал странно, напряженно. — Да, а что случилось? — я присела на край кровати, чувствуя, как внезапно закололо в груди...

На краю стола лежала пожелтевшая фотография в простой деревянной рамке. Анатолий взял ее в руки и внимательно всмотрелся в лица отца и матери. Молодые, счастливые, они стояли на фоне старого дома, держась за руки. – Так и осталась только эта фотография, – пробормотал Анатолий, проводя пальцем по потертой рамке. Он медленно прошел по комнатам съемной квартиры, механически расставляя вещи. После похорон отца прошла неделя, а в голове до сих пор стоял звон церковных колоколов и гулкий стук комьев земли о крышку гроба...

— Пока она жива — развода не будет, — сказал Игорь твердо, глядя мне прямо в глаза. Я ощутила, как холодеет внутри. Слова мужа звучали как приговор. После пяти лет брака, когда, казалось, все уже отболело и улеглось, эта фраза прозвучала, словно выстрел. — То есть ты предлагаешь мне и дальше жить с твоей матерью под одной крышей? — мой голос дрожал. — Игорь, я больше не могу так! — Вера, я не брошу больную мать, — он отвернулся и потер переносицу. — Ей семьдесят пять, она еле ходит, у нее давление...

Тот вечер навсегда врезался в мою память. Посреди гостиной, где мы с мужем прожили три года, стояла его мать и указывала пальцем на дверь. А Костя просто молчал, опустив голову и рассматривая потёртый ковёр, который мы выбирали вместе. – Собирай вещи и уходи, – в голосе свекрови звучала сталь. – Моему сыну нужна нормальная жена, а не пустоцвет. Я посмотрела на мужа в ожидании, что он вступится за меня, скажет хоть что-нибудь. Но Костя продолжал молчать, словно его здесь и не было. Словно наши три года брака ничего не значили...

Последние несколько дней между нами повисло тяжёлое молчание. Я списывала это на усталость Олега – конец квартала, отчёты и новый проект, который он вёл уже полгода. Обычно муж делился со мной всеми своими переживаниями, но в этот раз что-то изменилось. Он стал задерживаться на работе, часто брал дополнительные дежурства и отмалчивался на мои вопросы. В это утро Олег не произнёс ни слова. Выпил кофе, отодвинул тарелку с недоеденным завтраком и ушёл, не поцеловав меня на прощание, как делал это каждый день последние семнадцать лет...

Антон никогда не считал себя идеальным зятем. Сложный характер, упрямство, иногда чрезмерно прямолинейные высказывания – он знал свои недостатки. Но жена, Маргарита, любила его таким, и этого было достаточно. Вот уже три года длился их брак – не без сложностей, конечно, но им удавалось находить компромиссы почти во всех ситуациях. Единственной неразрешимой проблемой оставалась Вера Петровна – мать Маргариты. Тёща невзлюбила зятя с первого дня знакомства, хотя Антон старался быть вежливым. «Не пара она тебе», – повторяла она дочери, а Антону при встрече едва кивала головой в знак приветствия...

В тот день мелкий дождь стучал по окнам, словно робкие пальцы незваного гостя. Я сидела на кухне, обхватив руками большую кружку с чаем, и смотрела на мокрую улицу. Мой живот уже заметно округлился, и я часто ловила себя на том, что машинально поглаживаю его. Хлопнула входная дверь. Андрей вернулся с работы раньше обычного. По его шагам я поняла – что-то случилось. Они были тяжелыми, решительными. Так ходят люди, принявшие важное решение. – Марина, нам надо поговорить, – сказал он, входя на кухню...

— Бабуль, ты меня вообще слышишь? — нахмуренные брови Валерки сдвинулись еще сильнее. — Это же реальный шанс! Сколько квадратов у тебя тут? Шестьдесят? А я тебе предлагаю две квартиры общей площадью восемьдесят метров! Пойми, ты в плюсе! Я сидела в своем любимом кресле, подаренном еще покойным мужем Петей на тридцатилетие совместной жизни, и смотрела на внука сквозь толстые стекла очков. Кот Василий, свернувшийся клубком у меня на коленях, недовольно дернул ухом. — Валера, — я говорила спокойно, хотя внутри все клокотало, — этот дом я с твоим дедом своими руками строила...

— Я пришла посидеть с внуком. А услышала, как зять зовёт меня "той бабкой" Серо-голубое небо начало темнеть, постепенно приобретая оттенок старого асфальта. Начинался дождь. Мне всегда казалось, что такая погода идеально отражает моё внутреннее состояние в последнее время — неопределённость и едва уловимую тревогу. Накинув лёгкий плащ, я отправилась к дочери и зятю, чтобы посидеть с внуком, моим восьмилетним Мишенькой. Елена позвонила утром и попросила прийти — у неё какие-то неотложные дела на работе, а муж сегодня задерживается...

Я всю жизнь старалась. А дочь сказала: "Ты была плохой матерью" — Ты была плохой матерью, — выпалила Наташа, глядя на меня холодным взглядом. — Никогда не интересовалась тем, что мне по-настоящему важно. Всегда думала только о себе. Эти слова впились в моё сердце, как острые осколки. Я оцепенела. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов, доставшихся мне от бабушки. — Не интересовалась? — выдавила я, сдерживая подступающие слёзы. — Я жизнь положила на то, чтобы у тебя всё было! Наташа нервно поправила волосы и отвернулась к окну...

— Ты не должна была это видеть, — сказал он, когда я открыла ноутбук. Я замерла. Внутри что-то оборвалось, а в голове пронеслось: «Неужели? После стольких лет?» На экране открылась папка с фотографиями какой-то девушки. Молодой, красивой. Гораздо моложе меня. Эти снимки явно не предназначались для чужих глаз — слишком личные, откровенные до неприличия. От некоторых я даже глаза отвела. Я глянула на крышку ноутбука — тёмно-серая, с эмблемой Виктора компании и наклейкой о сертификации безопасности...