Без надрыва. Но цепляет.

– Ты что, опять суп мой в морозилке оставила? – орёт сын. А мне 67 лет… Мария Ивановна вздрогнула от резкого голоса сына и машинально сжала в руках чистое кухонное полотенце. Она только что закончила протирать старую плиту, на которой вот уже тридцать лет готовила еду для своей семьи. Сначала для мужа и сына, потом только для сына, а теперь… теперь Мария Ивановна готовила в основном для себя, но по привычке делала большую кастрюлю супа, которого хватало на несколько дней. – Игорь, ну зачем так кричать? – тихо произнесла она, поворачиваясь к сыну...

Телефонный звонок разорвал тишину маленькой кухни. Ольга вздрогнула и отставила чашку с недопитым чаем. Номер не определился, но она точно знала, кто звонит. — Слушаю, — её голос звучал почти спокойно, хотя сердце колотилось где-то в горле. — У тебя есть ещё час, чтобы исчезнуть. Иначе он узнает всё. Ольга молчала, вцепившись в телефон побелевшими пальцами. — Ты слышала меня? — раздался нетерпеливый женский голос. — Я не шучу, Ольга Николаевна. Ровно час. — Кто ты? — наконец выдавила она. Короткие гудки были ей ответом...

Павел вытер запотевшее зеркало и долго смотрел на своё отражение. Глубокие морщины, залегшие вокруг глаз, серая щетина на впалых щеках, тёмные круги под глазами — лицо человека, который давно махнул на себя рукой. Он провёл ладонью по влажным после душа волосам и тяжело вздохнул. Сегодня предстояла встреча с Ириной. Если верить телефонному звонку, разговор должен был состояться важный. Павел догадывался, о чём пойдёт речь, и от этой мысли становилось неуютно. Долг, который он взял у неё три года назад, всё ещё висел камнем на шее...

Дверь офиса захлопнулась за последним сотрудником, и я наконец выдохнула. Пятница. Семь вечера. Никаких сил не осталось, голова гудела от бесконечных звонков и совещаний. Я скинула неудобные туфли на шпильке и с наслаждением размяла натруженные ступни. Телефон коротко пискнул — сообщение в личке. Наверняка Нинка, моя школьная подружка, с которой мы недавно снова начали общаться после двадцати лет молчания. Она уже третий день обещала выслать фотки с последнего отпуска в Турции. Я открыла мессенджер и щёлкнула по уведомлению...

Валентина вздрогнула, когда ключи с громким звоном упали на журнальный столик. Кирилл стоял посреди гостиной, скрестив руки на груди. Его глаза, обычно тёплые и смеющиеся, сейчас смотрели холодно и решительно. – Нам нужно поговорить, – произнёс он тоном, не предвещающим ничего хорошего. Валентина отложила в сторону недовязанный шарф. За двадцать лет брака она научилась безошибочно определять настроение мужа. Сейчас он был настроен серьёзно. Очень серьёзно. – Слушаю, – она постаралась, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё сжалось от предчувствия беды...

Анна выбирала галстук уже третий час. Синий в полоску казался слишком официальным, красный — чересчур броским, зеленый — не подходил к костюму. Мало что могло сравниться с муками выбора подарка для мужчины, у которого есть всё. — Девушка, может, вам что-то подсказать? — продавец-консультант уже начинал терять терпение. — Нет, спасибо, я сама, — Анна вздохнула, перекладывая галстуки с места на место. — Просто хочется чего-то особенного. У мужа юбилей, пятьдесят лет. — Поздравляю! — дежурно улыбнулся консультант...