Дина узнала случайно. Стояла в очереди за хлебом, когда услышала знакомый голос соседки: — А Катя-то счастливая! Родители ей трёшку бабушкину отдают. Трое детей — куда им в двушке съёмной? Пакет с продуктами выскользнул из рук. Дина нагнулась, собирая рассыпавшиеся яблоки, и чувствовала, как горят щёки. Полгода. Полгода родители молчали. Дома она долго сидела на кухне съёмной однушки, глядя в пустоту. В тридцать пять лет — архивариус с копеечной зарплатой, одинокая, некрасивая. И теперь ещё и обманутая...

«У меня отличные новости. Мама решила поменяться с тобой квартирами. Так что твою двушку в центре Москвы отдадим ей, а мы переедем в ее однушку на окраине», — заявил муж, впуская грузчиков в мою квартиру. От моего ответа попадали все, даже грузчики. Валентина стояла у окна своей двухкомнатной квартиры на Тверской и наблюдала, как дворник Петрович в четвертый раз за утро подметает уже идеально чистый тротуар. Мужчина явно что-то высматривал, периодически поглядывая на подъезд ее дома. В 38 лет Валентина научилась замечать мелочи, которые другие пропускали мимо внимания...