Пыль клубилась в лучах заходящего солнца, просачивающихся сквозь маленькое чердачное окошко. Десятилетняя Маша, затаив дыхание, осторожно ступала по скрипучим половицам, боясь спугнуть тишину, царившую здесь десятилетиями. — Ба, а здесь правда никто не был с тех пор, как дедушка... — голос девочки дрогнул, и она не закончила фразу. Вера Петровна, грузная женщина семидесяти лет, тяжело вздохнула, опираясь на старую трость: — Да, Машенька. С того самого дня, как твой дед не вернулся с войны, сюда никто не поднимался...