В прихожей пахло жареной рыбой и дешевыми духами «Красная Москва», которыми моя свекровь, Тамара Петровна, поливала себя так, словно пыталась заглушить запах собственной желчи. Я стояла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовала себя школьницей, которую вызвали к директору. Мой муж, Игорь, уже проскользнул внутрь и теперь шумно здоровался с многочисленной родней, собравшейся на юбилей его матери. — А, это ты, Надя... — голос золовки, Ларисы, прозвучал как скрежет металла по стеклу. Она вышла из кухни, вытирая руки о передник...

Ольга чихнула так, что с люстры, казалось, посыпалась штукатурка. Старый дом бабушки в деревне Сосновка стоял заброшенным уже пять лет, с тех пор как не стало самой бабули, а теперь, когда и мамы не стало, Ольге пришлось приехать сюда, чтобы подготовить его к продаже. Деньги были нужны отчаянно: ипотека за крохотную студию в райцентре душила, а работа в местной библиотеке приносила копейки. Двадцать две тысячи рублей в месяц — вот и вся её финансовая стабильность. Она стояла посреди гостиной, держа в руках гвоздодер...