Муж выключал воду так, будто платил за каждый лишний миллилитр из собственной крови. Сначала открывал кран тонкой, нервной струйкой, смачивал ладони, тут же перекрывал вентиль, словно душил собственный кран, и только после этого брался за мыло. Ни один обмылок в этом доме не имел права на смерть: исхудавшие, скользкие остатки Семён прилеплял к новым кускам, создавая серые, уродливые слоёные пироги, к которым хотелось прикасаться только в перчатках. Марина стояла в дверях ванной и смотрела на этот ритуал, знакомый до зубного скрежета...

— Полин, сколько можно ревновать меня? Я никогда не гулял от тебя и не собираюсь, — говоря это, Роман не отрывал взгляда от жены. Он считал, что если будет смотреть ей в глаза, то она непременно ему поверит. — Почему тогда о тебе постоянно ходят такие слухи? Не бывает дыма без огня, ты же это знаешь, — несмотря на честный взгляд мужа, Полина не верила ему. — Какие слухи? Эти сплетни, которые распускают твои подруги и сёстры? Да они же просто завидуют! Ты красивая женщина, заботливая мама и любимая жена, а они кто? Половина — разведёнки, половина вообще не знает, что такое семейная жизнь...