— Ты чем думала, а? Я тебя спрашиваю! — Грохот кулака по столу заставил чашки в серванте жалобно звякнуть. Сергей нависало над женой, его лицо пошло красными пятнами. — Я с работы прихожу, голодный как волк, а в кастрюле — шаром покати? Катя инстинктивно прикрыла руками округлившийся живот, вжавшись в спинку кухонного уголка. Восьмой месяц давался ей тяжело: отеки, бесконечная изжога и спина, которая ныла так, словно туда забили ржавый гвоздь. — Сережа, мне плохо стало днем. Давление упало, я только полежать прилегла на часок… — тихо начала она, но муж перебил, не желая слушать оправдания...

Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...