Жил на свете Фролка – бедняк. Как-то раз остался у него последний пятак. Делать нечего, ближе к вечеру надел старую шляпу Фрол, работу искать пошёл. Идёт, свистит, дразнит свой аппетит. Глядь - на дороге блестит полтинник. Обрадовался Фрол как именинник. Хотел, было, денежку подцепить, в карман положить, да вдруг живо представил - того, кто монету в пыли оставил. Наверное, хватился, бедалага, пропажи, заплакал, даже. Теперь по дорогам рыщет, свой капитал ищет. На душе Фрола стало горько. От такой находки не жди толку...

Если бы за бытовой артистизм давали «Оскара», Леонид в тот вечер собрал бы их целую полку. Началось всё с его знаменитого коронного приёма – падения в ноги. Он рухнул так стремительно и театрально, будто играл последнюю сцену «Отелло», только в роли несчастной жертвы оказался он сам. Лёг на ковёр, распростёр руки и стал биться в конвульсиях раскаяния. Голос его дрожал, срывался, сипел, он завывал так, будто его только что выгнали из рая и навсегда лишили доступа к бесплатному шведскому столу. Я стояла, наблюдала за этим действом и не знала – смеяться или злиться...