На одном из парней была блузка. Светкина блузка. Валентина застыла в дверях своей же кухни, не веря глазам. Та самая блузка — бежевая, с мелкими цветочками, которую Света надевала на свой последний день рождения. Которую Валентина хранила в коробке, в закрытом шкафу, двенадцать лет. Парень заметил её взгляд, ухмыльнулся. Щёлкнул зажигалкой. – Прикольная тряпка, правда? Говно, конечно, но за неимением. Кристина хохотала. Валентина видела, как дёргаются её плечи, как блестят глаза — пьяные, весёлые, чужие...

Это началось с тишины. Не с крика, не с громкого скандала, не с разбитой тарелки в порыве гнева. Нет. Все самое страшное в моей жизни начиналось с тишины. С той самой тягучей, густой тишины, что повисла между нами за ужином, которую не могли пробить даже натужно-веселые голоса из телевизора. Маша отодвигала тарелку с пастой, которую почти не тронула, ее взгляд скользил где-то мимо меня, по стенам, по шкафу, по темному окну, в котором отражалась наша сломанная, почти незнакомая друг другу пара. Я...