Ускоряюсь, глазами ища нужную табличку. Отрываюсь от ребят, быстрее преодолеваю коридор, нагревая и разгоняя по венам и так бешеную кровь. Зацепившись за «1-Б», с размаха толкаю дверь, наваливаясь на нее плечом. Открывается легко, не так, как входная. Словно картонная, послушно влетает внутрь, но вдруг стопорится, будто ударившись обо что-то, и рикошетит обратно ко мне. Хватаюсь за ручку, придерживая. Вслушиваюсь в звуки по ту сторону полотна. - Ай, черт! – летит сквозь небольшую щель. Грозно, хрипло, недовольно...

Возле киностудии была красивая арка, в тени которой стояла Марина. Девушка ждала. Ждала, когда из огромных стеклянных дверей выйдет режиссер Никифоров. Тот самый, с кем она флиртовала перед тем, как Геннадий изуродовал её лицо. У Марины на этой киностудии остались знакомые из младшего персонала и одна из таких знакомых, костюмерша, сказала ей, во сколько примерно выходит Никифоров. Марина пыталась выловить его не первый день и волновалась. Она уже в сотый раз критически оглядывала свое лицо в зеркальце...