Воздух в квартире застыл, стал плотным и тяжелым, как мокрое шерстяное одеяло. Обычно он пах чем-то простым и вечным: варящейся картошкой, валокордином Валентины Степановны и неизменной сыростью из подвала, но сегодня к этому букету примешался новый, едкий запах — запах гари и чужого торжества. Всё началось с чайника. Старого, эмалированного, с пластиковым свистком, который давно оплавился и молчал, как партизан. Этот чайник, свидетель всех кухонных баталий, сегодня утром бесславно погиб на плите...

Очнулась я от того, что меня кто-то довольно чувствительно пощипывал за бок. Я попыталась отмахнуться, но щипки продолжились. Какого чёрта? И тут в моей голове промелькнули все последние события. Подземелье, задница Сергеевны, маяком белеющая в темноте, испанцы, Какуль, бегущая тётушка Соледад… Резко открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной индюка. Он тряс своей соплёй и деловито прикладывался к моему боку. - Что происходит? – я с трудом поднялась, чувствуя, как раскалывается голова. Мой взгляд скользнул по сторонам...