Если вы жили в девяностые — вы это помните. Щёлк — загорается лампочка. И кухня оживает. Пол движется, по стене бегут тени, и ты стоишь, застыв, с тапком в руке. Тараканы были не просто насекомыми — они были частью быта. Рыжие прусаки вечные соседи советских квартир, нагло маршируют по плитке, залезают в кастрюли, а иногда — даже в чайник, жили под плитой, в щелях, за обоями. Каждая семья вела свою войну. Кто-то чертил белые линии «мелком смерти», другие душили дихлофосом, а самые изобретательные ставили банки с хлебом и каплей пива...

Вечерний чай в их семье всегда был особенным ритуалом. Аромат свежезаваренного бергамота, мягкий свет торшера, отражающийся в полированной столешнице, негромкий стук ложек о фарфор. В этот вечер всё было как обычно, но в воздухе висело необъяснимое напряжение. Полина рассеянно помешивала сахар в своей чашке, наблюдая, как за окном медленно гасли краски осеннего дня. Её свекровь, Ирина Петровна, отхлебнула чай и поставила чашку с тихим, но чересчур уж звонким стуком. Её взгляд, тяжелый и оценивающий, скользнул по лицу сына, а затем остановился на Полине...