Алиса захлопнула дверь подъезда и вышла на сырую московскую улицу. Холодный ветер бил в лицо, но она его почти не чувствовала. Внутри нее был огонь. Она шла, не видя дороги, сжимая в кармане пальто телефон, на котором было тридцать пропущенных звонков от Артема. Он отыскал ее на скамейке у пруда, того самого, где они когда-то кормили уток и строили планы. Он подошел, как тень – тихо, сломлено. — Алиса, прошу тебя, удели минуту, — в его голосе дрожали слезы, настоящие, неподдельные. Она молчала, глядя на темную воду...

Он целовал ее так, как не целовал меня уже года два. Я видел это сквозь дождь, заляпавший стекло машины, видел сквозь полупрозрачную занавеску из листьев плакучей ивы, что росла у них во дворе. Я сидел в своей машине, в десяти метрах от чужого дома, и мой собственный палец, занесенный над кнопкой звонка на ее телефон, застыл в воздухе, холодный и одеревеневший, как у трупа. Я приехал, чтобы сделать ей сюрприз, вернувшись из командировки на сутки раньше. А сюрприз, выходило, приготовили мне. Это был не просто поцелуй...