— Ах ты, шельма! — Антонина Витольдовна высунулась из окна второго этажа так сильно, что, казалось, вот-вот выпадет. — Быстро домой! Не хватало, чтобы ты мне в подоле принесла! Вера чувствовала, как щеки наливаются багровой краской стыда и обиды. Хотелось провалиться под землю, исчезнуть раз и навсегда, лишь бы скрыться от этого позора. А Антонина Витольдовна продолжала: — Я кому сказала! Непутевая, бегом домой! Соседские мальчишки, с которыми Вера еще минуту назад играла в салочки, бросились врассыпную...

Витька был непутёвый. Он это знал с трёх своих лет, что непутёвый он, такой же, как и его папаша, что сдох под забором, как собака бродячая. Ему об этом, то что непутёвый, бабка с матерью в глаза говорили и, что в отца он, такого же непутёвого, и то, что отец под забором, как собака бродячая... Это они сообщили с особой радостью, прямо смакуя подробности, когда Витька спросил где же его папка... Непутёвый он, Витька, непутёвый. Пока бабка жива была, хоть какая-то любовь и ласка была у него, у Витьки...